Кругом осман: чему союз Абхазии и России может научить народы Кавказа

17 февраля 1810 года император Александр I удовлетворил просьбу абхазского князя Георгия Чачба-Шервашидзе и Абхазия официально вошла в состав Российской империи, получив статус автономии.

Сегодня история вхождения Абхазии в состав России читается не только как увлекательный исторический детектив в стиле «Игры престолов», но и как весьма поучительный пример для многих постсоветских республик и «колеблющихся» государств, элиты которых пытаются усидеть на двух стульях.

Итак, род Шервашидзе правил Абхазией с незапамятных времён. По преданию, ещё в XII веке сама царица Тамара назначила их предка властвовать над этими землями, которые затем вошли в состав персидской провинции Шервани (отсюда и фамилия).

Затем – к концу XVIII века – влияние персов в регионе стало падать и Закавказье превратилось в арену соперничества двух империй: с юга шли войска Османской империи, а на севере чувствовалось влияние России. Но турки были единоверцами, они были ближе и, чего греха таить, умнее в приручении элит. Поэтому абхазы подпали под влияние Стамбула.

Князь Келеш-бей, правивший провинцией почти три десятка лет, и вовсе считал себя турком. Он с детства воспитывался при султанском дворе в компании детей правителя и таких же высокородных заложников, турецкие военные помогли ему вернуть престол, когда его отца убили взбунтовавшиеся родственники.

Но турков подвела собственная жадность. Когда соседняя христианская Мегрелия, фактически опустошённая постоянными набегами турецких работорговцев, решила закончить с политикой «многовекторности» и попросила о присоединении к России, Абхазия фактически оказалась прижатой к морю в окружении новых российских регионов. В ответ османы решили превратить Абхазию в плацдарм для постоянных набегов на грузинские земли.

Осознав, чем это грозит стране, князь Келеш-бей решил срочно налаживать отношения с Россией. Он отправил посольство в Санкт-Петербург, которое возглавил его младший сын Сафар Али-бей. В российской столице Сафар принял православие и имя Георгий, а также женился на Тамаре Дадиани – дочери мегрельского князя, признавшего себя вассалом русского императора.

В это время в Сухуме распространились слухи, что князь Келеш-бей решил объявить наследником именно своего младшего сына Георгия, оставив старшего сына Аслана ни с чем. Вскоре старый князь умер (поговаривали, что его отравили), Аслан объявил себя князем и призвал на помощь турецкие войска.

В ответ Георгий, предъявив текст завещания отца, попытался с помощью мегрельских родственников свергнуть старшего брата. А затем он попросил помощи у России – в обмен на клятву в верности на вечные времена.

Нельзя сказать, что Санкт-Петербург принял предложение абхазов с распростёртыми объятиями. Шла первая война с Наполеоном в Европе, требовавшая всё больше сил и ресурсов, на севере активизировались шведы, решившие восстановить статус империи, да и среди горцев Дагестана начались брожения, разжигаемые всё теми же турками.

Словом, новая война на Кавказе была совершенно некстати. Но и допустить превращения Сухума в столицу работорговцев тоже было совершенно невозможно. В итоге государь принял решение и вскоре русские войска взяли приступом Сухум, а Аслан-бей сбежал в Стамбул.

Нельзя сказать, что на этом история присоединения Абхазии закончилась – турки ещё несколько десятилетий пытались шатать ситуацию в регионе, перекупая местные элиты, организуя убийства князей и восстания, причём достаточно успешно. Но странное дело – каждый раз, когда османы уже готовы были праздновать победу, сам абхазский народ разворачивал ситуацию в пользу России.

Потому что можно долго покупать местные элиты, обещая им золотые горы, но народ ясно понимал: возвращение османов означает тотальное отуречивание нации. Плюс бесконечные междоусобные войны с соседями, потому что все местные аристократические кланы, изменившие Стамбулу, должны были вырезать друг друга.

А если сами не вырежут, то османы всегда помогут – спросите у армян и курдов. И только присутствие российского орла означало и означает мир и спокойствие для всех наций Кавказа.

Но, похоже, этот урок истории многим народам ещё предстоит пройти.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.