Звиадисты сошлись: почему новую «цветную революцию» в Грузии может возглавить священник

В 1990 году в нейтральной зоне аэропорта Внуково скончался философ Мераб Мамардашвили. Этнический грузин, который пытался остановить конфликт между Россией и Грузией и даже посмел сказать, что «истина важнее родины» и что «если мой народ выберет Гамсахурдиа, тогда мне придется пойти против собственного народа».

Грузинские фашисты не простили. «Враг Гамсахурдиа – враг Грузии», – крикнул кто-то в аэропорту и толкнул философа, спускавшегося по трапу. С Мамардашвили от такого оскорбления случился сердечный приступ, третий инфаркт. Он умер «в нулевой точке пространства», так и не попав на родину.

Смерть его прошла почти незамеченной в Грузии: народ в это время в буквальном смысле слова на руках вносил своего фюрера в Верховный совет. Как и Адольф Шикльгрубер, Звиад Гамсахурдиа в Грузии был всенародно избранным, подлинно демократическим лидером. Дальше были кровавые войны в Южной Осетии и Абхазии, геноцид, сотни тысяч беженцев и потеря страной пятой части своей территории.

Современная Грузия – в руках политиков-прагматиков, которые еще не созрели до признания независимости Абхазии и Южной Осетии, но понимают, что новая война с участием России убьет грузинскую нацию и что с Россией в нынешних условиях выгодно как минимум торговать.

Политики-звиадисты – на обочине истории. Но это вовсе не значит, что звиадизм – мертв. Как показали события последних дней, даже не прибежищем, а надежным форпостом звиадизма остается Грузинская православная церковь.

Архимандрит Дорофей (Курашвили) ворвался в политическую повестку в тот самый момент, когда оппозиция сникла. В субботу, 4 октября, народ почти поголовно проголосовал за «Грузинскую мечту», а очередной – пятый по счету – грузинский «майдан» со штурмом президентского дворца не удался.

«Я с тобой навсегда, моя Грузия!» – звучал звонкий голос пастыря на площади Свободы. «Россия оккупировала нас», «Вернем власть народу», «Создадим молодежное движение», «Кто не согласен со мной – тот сам русский». Духовный лидер оппозиции с белоснежной светящейся бородой мгновенно заполнил собой все эфиры.

Уже в понедельник, 6 октября, от имени архимандрита Дорофея было разослано открытое письмо к ЕС, США и «всему культурному человечеству» с просьбой «освободить Грузию от российской агрессии и помочь ей вернуться на путь демократического развития», спасти от «российских пушек» Абхазию и Южную Осетию.

Конечно, нет ничего нового под солнцем. Ту же историю, но с другим знаком, мы наблюдаем в современной Армении, политики которой перешли на рельсы экономической целесообразности, а Церковь, напротив, сопротивляется, бьется за национальные интересы, как она сама их понимает, и за утраченные территории.

У Грузинской православной церкви тут много общего с Армянской – и та и другая стоят на позиции радикального реванша. И та и другая не дают своему народу забыть об утраченных территориях и национальных святынях, которые «были отданы врагу».

Только вот как Армения в обозримом будущем не вернется в Арцах, так и Грузия не вернется в Абхазию и Южную Осетию (как ее называют по-грузински, Самачабло). И позиция России как одного из гарантов стабильности на Южном Кавказе именно такова: Карабах закреплен за Азербайджаном, Абхазия и Южная Осетия признаны независимыми государствами. Пересмотру это не подлежит.

Но церковники на то и церковники, чтобы верить в чудеса и заряжать публику надеждой на сверхъестественное. «Абхазия и Южная Осетия вернутся, причем за один день, и нам ничего не надо для этого делать, Господь все управит», – типичная риторика грузинского духовенства.

Священники также выполняют свою извечную задачу: они утешают. Поражение в войнах с якобы «менее развитыми» осетинами и абхазами – большой психологический удар по великой грузинской нации.

Проиграть изначально более слабому противнику – это неприятно и оскорбительно. А обвинять большого «российского медведя» во всех бедах Грузии – это эффект психологической компенсации. Иначе придется заниматься серьезным разбором полетов и проводить работу над ошибками. Гордому кавказскому народу это дается нелегко, и его можно понять.

Ясно, что раскачка ситуации в Грузии через «националиста в рясе» – естественное решение для западных кураторов Тбилиси, обиженных несговорчивым «крепким орешком» Кобахидзе.

Нынешний грузинский премьер, прокачанный в международных политических школах, не по-грузински выдержан и умело проводит многовекторную политику. Запад куда больше бы устроил инертный и неврастеничный Саакашвили. Но, увы, спроса на таких политиков в усталой Грузии сегодня нет. Как нет и значительного спроса на либеральную антиклерикальную повестку и зажигательные молодежные перформансы.

Поэтому политическая раскачка правых радикалов, особенно из числа церковников, более перспективна на консервативном Кавказе, чем поддержка левых.

В конце концов, цель оправдывает средства, а за человеком с крестом на груди почти поголовно православные грузины действительно могут пойти. Так что вслед за армянской «пурпурной революцией» архиепископа Баграта мы можем вскоре увидеть какую-то ее грузинскую реплику. Возможно, «красно-белую», в цветах грузинского флага.

В церковной среде, особенно на фоне недееспособности патриарха Илии II, cерьезных возражений такому курсу не высказывается. Как показала стенограмма разговора между архимандритом Дорофеем и его церковным начальством, попавшая в Сеть, у грузинской патриархии к отцу Курашвили всего одна претензия: он слишком яркий. «Вы все время ставите себя на первое место», «А мы тут что, розы нюхаем?», «Вы хотите представить себя самым смелым, а нас – трусами», – ключевые слова членов комиссии, вызывавших буйного архимандрита на ковер.

В конце концов, каждый грузин хочет быть лидером, а не только отец Дорофей.

Но рядовое духовенство уже дало понять, что загасить архимандрита оно не даст. «Всякий, кто критикует отца Дорофея, – русофил», – заявил его коллега по цеху архимандрит Илия (Толарая).

Человека, подобного Мерабу Мамардашвили и способного сказать «стоп» этому безумию, в современной Грузии нет. Впрочем, голос философа и 35 лет назад не услышали.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.