Лебедев ту мач: 125 лет поэту, создавшему советский оптимизм
Василий Иванович Лебедев-Кумач, один из авторов культурного мифа тридцатых, родился 5 августа 1898 года.
Начало его жизни – пример того, как работали социальные лифты в царской России. Сын сапожника Лебедева, рано оставшийся без отца, поступает в московскую гимназию, заслуживает персональную стипендию, заканчивает учёбу с золотой медалью. Публикует переводы из Горация, собственные стихи на античную тематику. Становится студентом Московского университета.
Но утончённого гуманитария из него не вышло. Революция, Гражданская война закрутили его жизнь совсем в другую сторону. Пришлось зарабатывать на хлеб газетно-журнальной подёнщиной.
«Бедноте» и «Гудку» Гораций был не нужен. С имперского социального лифта молодой человек пересел на советский, и к простой русской фамилии Лебедев прибавилось броское слово «Кумач».
В сатирическом журнале «Крокодил» начинающий литератор дорос до ответственного секретаря. Вольпин вспоминает о его феноменальной работоспособности: в день он ухитрялся писать два-три стихотворения и один фельетон в прозе, а вдобавок вёл рубрику афоризмов. По словам историка советской журналистики Скороходова, Лебедев-Кумач подписывал свои рассказы «Вас. Лебедев», стихи – «В. Кумач», эпиграммы – «В.Л.», анекдоты – «Векум».
Словом, в журналистике это был человек-оркестр. Мало того, неутомимый Вася со временем начал писать пьесы, которые ставились в популярном театре «Синяя блуза». Выпускал он и сборники своих сатирических рассказов. Но никакой славы у него тогда не было.
Слава народного поэта пришла к нему почти случайно и довольно поздно, к тому возрасту, в котором Маяковский уже «лёг виском на дуло». Помогло кино – важнейшее из всех советских искусств. В 1933 году наши власти решили снять настоящий советский мюзикл «Весёлые ребята» с настоящим джазменом Утёсовым в главной роли. И когда режиссёру Александрову и композитору Дунаевскому понадобился текст для «Марша весёлых ребят», лучше всего справился с задачей скромный журналист-сатирик.
Нам песня строить и жить помогает,
Она, как друг, и зовёт, и ведёт.
И тот, кто с песней по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадёт!
Заметим, что песенного опыта у него на тот момент не было никакого, кроме сочинения одной шуточной песенки для «крокодильского» капустника.
И тут как прорвало. В 1934–1937 годах Лебедев-Кумач написал стихи для более чем ста песен, среди которых «А ну-ка, песню нам пропой, весёлый ветер», «Капитан, капитан, улыбнитесь», «Утро красит нежным светом».
Расцвет песенного творчества Лебедева-Кумача приходится на те самые годы, которые наша интеллигенция позднее стала считать мрачной эпохой репрессий. Но «Реквием» Ахматовой и «Воронежские тетради» Мандельштама тонули в потоке светлых, оптимистичных мелодий Дунаевского и братьев Покрасс.
В 1936 году в фильме «Цирк» прозвучала «Песня о Родине», которая вполне могла бы стать гимном страны.
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.
Кажется, текст написан на одном дыхании, но в действительности это был колоссальный труд: лишь 36-й вариант слов принял режиссёр Александров.
А вот другое стихотворение и в самом деле было написано единым порывом, за одну ночь. Это «Священная война», которая была опубликована в советских газетах через два дня после начала Великой Отечественной, 24 июня 1941 года, и тут же положена на музыку композитором Александровым.
Была, впрочем, версия, что поэт позаимствовал стихи у некоего учителя из Рыбинска, но суд в 1999 году подтвердил авторство Лебедева-Кумача.
Это посмертное обвинение легло на старые дрожжи. Ещё в 1935 году с обвинениями поэта в плагиате выступили литераторы Безыменский, Ясенский и Кирсанов. А в 1940 году Александр Фадеев устроил целое писательское заседание, посвящённое обличению Лебедева-Кумача в воровстве чужих строчек. Вот так люди завидовали успеху выскочки-журналиста.
Сам Лебедев-Кумач не всегда был образцом оптимизма. Рассказывают, что осенью 1941 года во время эвакуации из Москвы он в сердцах даже обозвал Сталина «усатой сволочью», за что был всего лишь отправлен на полгода лечить психику в Казань, на родину хлопчатобумажной ткани, именуемой кумачом.
Он умер в пятьдесят, что для поэта много, а для человека маловато. В последние годы писал в дневнике: «Болен от бездарности, от серости жизни своей. Перестал видеть основную задачу – всё мелко, всё потускнело. Ну ещё 12 костюмов, три машины, 10 сервизов… И глупо, и пошло, и недостойно».
Видимо, просто прошло его время – время энтузиазма первых пятилеток и наивной веры в светлое будущее. Но созданная им сказка до сих пор способна вдохновлять потомков.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
