«Белорусский вокзал»: почему это лучший фильм о фронтовиках

Лента странноватого ныне, но гениального в молодости Андрея Смирнова и по сию пору остаётся лучшим игровым фильмом о Великой войне. И вряд ли кто-нибудь сможет свергнуть её с пьедестала. Судя по кинотворчеству последних десятилетий, и подавно.

Лучшим – по принципу барашка и ящика. Помните у Экзюпери? Принц попросил лётчика нарисовать барашка. Он всё время получался не такой. Тогда лётчик изобразил ящик и сказал малышу: «Вот тебе ящик. А в нём сидит твой барашек». Принц просиял.

И это то главное, что делает картину абсолютно правдоподобной, реалистичной и даже натуралистичной в показе войны. Война достоверна потому, что формально её в картине нет. Войну рисует не постановщик, а зритель.

Второй источник силы – когорта абсолютных героев. В быту неприметных, даже невзрачных, скрывающихся до поры под личинами – кто директора, кто журналиста, кто слесаря, кто бухгалтера (четыре базовых составляющих советского социума: руководящий состав, творческая интеллигенция, человек труда, служащий). Они внедрены в чуждую им современность и в ожидании часа икс искусно таятся, заигрываются даже, забывая об истинной своей сущности.

Но в особые майские дни (именно майские, первой декады, в ленте это подчёркивается одеждой и пленэром) и в лунные ночи наносное слетает с оборотней, как шелуха, и перед нами вновь румяные рядовые, сержанты, медсёстры. Война – их внутреннее содержание. Они всегда остаются на ней.

И совершенно не важен социальный статус, происхождение или уровень интеллектуального развития укушенных войною. Она их перековала и сплавила в единое целое. В каком-то смысле они и не люди вовсе.

В реальности всё было далеко не так. Как утверждал Ремарк (тоже из укушенных), «жизнь состоит из одноактных пьес, герои которых не переходят из одной в другую». Они не выкованы из кремня и стали. Они разные. Пьеса-то кончилась. Вспоминается поэт-фронтовик Межиров, хороший, кстати, поэт, сбежавший с места происшествия после того, как в самом конце восьмидесятых насмерть сбил одного актёра. То не Синявинские болота, о которых он слагал стихи, то совсем другая пьеса с другими действующими лицами и совершенно другим уже Межировым.

Но реальность нас не заботит. Фильм Смирнова прежде всего символичен, а уж потом правдив. Правда вообще не задача искусства. Разве что правда характеров. В фильме же всё под знаком Великой Беды и Великой Победы. И юное поколение тоже. Девочка просыпается в ночи оттого, что поезд приходит на Белорусский вокзал.

Тот самый поезд. Один на всех. И на нас с вами тоже. А мы все там, на том перроне. И всегда там будем. Во всяком случае, должны.

И ещё. Это ведь самое начало их ухода. Не на войне, где смерть есть форма жизни, и не от ран сразу после, а в мирное давно уже время. Они этого не ощутили ещё. Думают, несуразность, случайность какая-то, удивляются, а первый уже пошёл. Потом второй будет, потом третий, пока все не кончатся. И этот вот первый звоночек фильмом и обозначен. Среди прочего. Когда все ещё живы, бодры и веселы. А тут неожиданное, но такое закономерное отправление с Белорусского вокзала в обратную сторону.

Первым из актёров ленты в обратном направлении отправился как раз Алексей Глазырин. Через неделю после премьеры, 48 лет ему было. Теперь уже никого почти в живых не осталось. Глазырин будто ждал этой лучшей своей роли, по исполнении которой миссия его в бренном мире оказалась выполненной.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.