Грезы в стихах: какое место в русской литературе занимает Иван Бунин

В литературе есть новаторы, изобретатели, открывающие собой целый период или стиль, а есть фигуры закрывающие, подытоживающие. Той линии русской прозы, которая началась с Пушкина и Гоголя, подвел блистательный итог Иван Бунин. До сих пор, когда мы хотим похвалить писателя за точность, ясность, чистоту языка, лиризм и внимание к деталям, мы сравниваем его с Буниным.

«Последним писателем от дворянства» назвал его Горький в их первую встречу в 1899 году. Формально это было не совсем так, дворянами были Блок, Гумилев, Маяковский, которые позже Бунина вступили в нашу литературу. Но Бунин был последним писателем с мироощущением русского помещика.

Правда, насладиться жизнью настоящего барина ему не удалось, о чем он потом жалел. Семья, насчитывавшая множество славных предков, обеднела, и юному отпрыску «промотавшихся отцов», не окончившему Елецкую гимназию, пришлось отправиться «в люди», разделив разночинную судьбу и Горького, и Куприна. Начались странствия: Орел, Харьков, Севастополь, Полтава, скудный хлеб газетчика и мелкого служащего.

Тем не менее внутри себя он остался аристократом, и тема гибели помещичьего быта стала для него одной из главных. Если Чехов, которого он считал своим учителем, смотрит на вишневые сады скорее трезвыми глазами капиталиста Лопахина, то Бунин тоскует об уходящем укладе и сближает судьбу барина и мужика, по которым одинаково сильно ударила «цепь великая» крестьянской реформы.

Впрочем, в плане стилистики Бунин больше научился у Тургенева, а по своим взглядам какое-то время был последователем Льва Толстого, с которым познакомился уже в Москве.

Словом, литературную традицию Бунин впитал по максимуму. А вот всяческий модернизм ему остался чужд, и это особенно видно в его стихах, мимо которых прошли все модные веяния того времени. Как поэт он навечно остался любимцем всех приверженцев «простоты, задушевности, художественности формы» – так было сказано одним из рецензентов произведений Бунина, выдвинутых на Пушкинскую премию. Эту премию он получал дважды, и оба раза за стихи. При этом лучшим его творением в поэзии следует назвать перевод «Песни о Гайавате» Генри Лонгфелло.

Признанным поэтом и прозаиком, автором «Деревни», «Антоновских яблок», «Легкого дыхания» Бунин встретил большевистскую революцию. Как он к ней отнесся, понятно уже из названия его дневников того времени: «Окаянные дни». Более язвительного критика молодая советская власть не знала. Перед Буниным был только один путь – к белым, а потом в эмиграцию. Маршрут, который был пройден многими: Одесса – Константинополь – Париж.

Центральным событием эмигрантской жизни Бунина, растянувшейся на целую треть века, стало присуждение ему Нобелевской премии по литературе. Видимо, это был первый случай сознательного использования данной премии в политических целях, который задал известную тенденцию, но тогда это выглядело благородно.

Русская эмиграция была богата талантами: Куприн, Шмелев, Зайцев, Алданов, Газданов... Однако именно Бунин оказался в положении неофициального главы литературного цеха изгнанников, и если бы в том же 1933 году в Париже вдруг решили создать союз несоветских писателей, Бунин занял бы в нем то же положение, что и Горький в среде писателей советских.

Таким образом, Бунин был удостоен премии не только как автор первоклассных произведений (к тому времени уже вышли «Митина любовь» и «Жизнь Арсеньева»), но и как представитель всей русской литературной эмиграции. И может быть, не только литературной, но и всех этих бывших князей, работавших таксистами, и бывших графинь, открывавших модные салоны.

А вот на родине книги Бунина перестали выходить с 1928 года. И тем не менее его слово жило. Стихами Бунина зачитывался юный Александр Твардовский. С Буниным поддерживал связь Валентин Катаев. При этом нужно сказать, что Иван Алексеевич, прокляв большевиков, не озлобился на Россию. Когда Гитлер напал на Советский Союз, Бунин без колебаний встал на сторону русских. И этим он спас честь русской литературной эмиграции.

После Победы вышел указ о восстановлении советского гражданства эмигрантам, проживавшим во Франции. Но советский паспорт Бунин брать не стал: слишком стар и слаб для возвращения. Пережил Сталина, умер и был похоронен в Париже. А во время хрущевской оттепели очень быстро и естественно вернулся на родину своими книгами, как будто бы и не было долгой разлуки. Как родной и самый нужный нам человек.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.