Красиво жил и красиво ушёл: каким мы запомним Олега Стриженова

Ушёл Олег Александрович Стриженов. Профессиональный советский кинокрасавец с амплуа романтического героя, причём не рабоче-крестьянской выделки, не обаятельный паренёк с рабочей окраины, а недобитый породистый аристократ, «контра» с тонкими чертами и лица необщим выраженьем. Ещё бы – сын выпускника петербургской Николаевской кавалерийской школы и воспитанницы Смольного института благородных девиц.

Отец переметнулся к красным, прошёл обе войны, вышел в отставку полковником, в 1937-м не расстреляли. Есть такое поверье, что от «бывших» в конце концов обязательно избавляясь. Это не так. Мы вообще мало что знаем о своей истории, обходясь навязанными извне штампами.

Григорий Чухрай очень верно выбрал его на роль белой косточки – поручика Вадима Николаевича Говорухи-Отрока в «Сорок первом» по контрасту с неотёсанной «народной» Марюткой в исполнении Изольды Извицкой. Кого ж ещё было, как не его?

Странные на теперешний слух, несуразные дворянские фамилии вроде того же Говорухи-Отрока свидетельствовали на самом деле о древности рода, ведшего свою историю ещё с допетровских имён.

Щукинец, со школьных лет и на всю жизнь заболевший театром. Народный СССР, орденоносец и призёр. Не единожды женился и разводился. Был едким на язык, рисовал меткие шаржи на своих коллег.

Брат по матери Борис, лётчик-истребитель, героически погиб под Сталинградом.

Родной старший брат Глеб, как и Олег, актёр, красавцем не был и со стороны выглядел всегда каким-то возрастным и беспробудно пьющим, хотя, скорее всего, это было не так. А этот – эталон высокой мужской привлекательности. И лицо, и стать, и голос. И талант, разумеется. Но главное – вкус.

Вкус не только на киноплощадке и театральных подмостках, но и в жизни. Вкус к жизни. С частичной возрастной потерей «экстерьера» сумел уйти в тень, да так, что никто о нём ничего не слышал до самой его кончины. Два раза только мелькнул на экранах (в 2000-м и 2006-м) и то сумел выглядеть стильным и модным. В результате остался в памяти народной легендой. И помнят его тогдашнего – красавца, а нынешнего, уходящего, видели только самые близкие.

Так надо уметь. На моей памяти разве что ослепительная Брижит Бардо стала затворницей, но всё равно мелькала где-то старушкой. Этот же как в монастырь удалился. Дожил до 95 и теперь вот покинул нас навсегда. Красиво жил, красиво и ушёл.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.