Попал в небо: чем необычен фильм Алексея Германа – младшего «Воздух»

«Воздух» младшего Германа взял-таки «Золотого орла». До сего момента постановщик никогда и ничем меня не очаровывал. Казался бледной тенью своего отца, пусть и лучших его годов. Своего узнаваемого стиля так и не выработал, не пытался даже. Взял отцовский.

Вместо того чтобы стремглав бежать от именитого родителя, менять фамилию, петлять, заметать следы, делая что-то качественно иное, он, напротив, продолжил узнаваемую традицию условного мокьюментари и буквально нарывался на сравнение себя с папой. И разумеется, всякий раз счёт оказывался не в его пользу.

Но неожиданный «Воздух» что-то сбил в привычной уже схеме. Не то что дышать стало легче, но изменился, видимо, сам постановщик, наметив частичный отход от унаследованной формалистики в сторону кино общедоступного, а не только лишь отрады сомнительных гурманов.

Скорее всего, поворот этот обусловили препоны и запреты последнего времени – целевая аудитория резко изменилась. Отныне ориентироваться имеет смысл не на вертлявое и политически ангажированное жюри заморских кинофестивалей, а на своих сиволапых и разумных зрителей среднего и старшего поколений, воспитанных когда-то как на традиционном советском кинематографе, так и на лучших картинах Германа-старшего, считавшихся тогда новаторскими и чуть ли не революционными.

Вот нынешний призёр «Золотого орла» и решил совместить семейное с полезным, выдав на-гора то, что когда-то называлось бы киноповестью, рассказанное, однако, шершавым языком русской новой волны.

Лента получилась неоднородной, есть в ней очевидные провисания и даже недостоверность художественного образа. Но, к счастью, грехи эти фрагментарны, как, к примеру, безобразный по логике чувств и событий эпизод с лошадью. Да, автор несовершенен, иногда ему изменяет вкус, но к финалу ситуация как-то выравнивается, концовка же искупает всё. Или почти всё.

Видно, что в картину вложено много денег и сил. Помимо разного рода дребедени имеются у нынешней молодёжи и полезные, конструктивные, благородные увлечения. Разнообразные волонтёры, следопыты и исторические реконструкторы – из их числа. Как понимаю, именно их заботливыми руками бережно восстановлена или воссоздана большая часть представленной на экране военной техники. В материальную достоверность картины веришь с первого кадра. Наследственная черта постановщика. Удивился поначалу участию танка БТ-7 в Сталинградской битве, навёл справки и устыдился – и вправду участвовал.

Два с половиной часа – киноповести короткими не бывают, уж такой жанр – длится натуралистический рассказ об ужасах войны и о стайке юных военных лётчиц, от которой к концу повествования (с начала 1942-го по конец 1944-го) остаётся в живых лишь одна, и то не главная героиня. Причём даже тут зритель пребывает в тоскливом неведении. Не факт, что и она дотянет до Победы.

«Нас всех убьют» отчётливо и совершенно спокойно произносит в самом начале истории одна из героинь. Так, собственно, и происходит. Потому и не «Воздух» это, конечно, а Небеса, которые всех их, одну за другой, с жадностью забирают. Воистину ненасытное небо.

В чём необычность картины, в которую многое вложено и в которой все великолепно играют? В убедительном соединении формализма с душераздирающей начинкой.

Богемный эстет решил вдруг снять «А зори здесь тихие…», и у него неожиданно получилось. В успешном – тоже не без потерь с обеих сторон – соединении ежа с ужом: жестокой коммерческой драмы с элитарным киноискусством. На фоне среднего по нашей больнице уровня кино вышло совсем даже нестыдным, если не сказать – высокой пробы.

И главное. Несмотря на ряд проколов сугубо сюжетного свойства, это то самое советское кино в хорошем смысле слова, на новом витке. Ну или почти советское.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.