Вдвойне, как на войне: зачем в Трудовой кодекс вносят поправки

За долгие годы капитализма в России мы обнаружили, что любые экономические показатели – не более чем орудие в руках политических групп. Повидали всякое в девяностые. Рубль падает, коммунисты орут, что правительство не справляется, оно в ответ: зато экспортёрам лафа. Потом рубль растёт – опять кто-то недоволен. И так постоянно.

То же самое оказалось с безработицей. Когда она увеличивается, все кричат: мы пропали, катастрофа! Когда снижается – кричат: у нас дефицит рабочей силы, снова всё пропало! Процессы взаимосвязаны, и только от политических игрищ зависит, как на них посмотреть.

Сейчас мы находимся в фазе отсутствия безработицы. Об этом вчера говорил Путин по телевизору. И когда вы видите кликбейтный заголовок «Россиян заставят работать в два раза больше из-за острого дефицита кадров. Минтруд разработал поправки в Трудовой кодекс», надо понимать, что это не более чем истерика.

Давайте посмотрим, что происходит в реальности. Информация проистекает из двух министерств: Минтруда и Минэкономразвития. И в каждой есть магическая формулировка «острый дефицит кадров».

Минтруд, в частности, предлагает увеличить лимит разрешённой сверхурочной работы до 240 часов в год, причём оплачивать часы после 120 первых будут по удвоенному тарифу. Также расширится перечень причин для увольнения по инициативе организации и вдвое сократится срок уведомления работника.

Минэкономразвития в свою очередь подготовило проект «с целью увеличить гибкость рынка труда на фоне нехватки персонала». Это следует из сопроводительных материалов. Ключевые изменения коснутся переработок, прекращения трудового договора, работы из отпуска и ограничений для женщин.

О том, что Минэкономразвития готовит снятие законодательных ограничений, ранее говорил глава ведомства Максим Решетников. «Люди хотят работать больше, предприятия готовы больше платить», – аргументировал он.

Любопытно, что совсем недавно у нас шла речь о четырёхдневной рабочей неделе, а теперь, наоборот, о праве компаний задержать сотрудников на дополнительные часы. Под обещание платить за них вдвойне. Мне интересно, кто и как получает сверхурочные сейчас? Поди за ними побегай.

Люди разные, кто-то хочет больше работать и зарабатывать, а кто-то – наоборот. Мало ли какие жизненные обстоятельства. Но на сверхурочные могут погнать всех.

Когда обсуждали в сентябре введение четырёхдневной недели, то выдвигали доводы: «Предоставить родителям больше времени на детей». Теперь, видимо, эта идея забудется – работодателям дают права, некоторым образом с ней несовместимые. А как быть с усилиями государства по исправлению демографической ситуации?

Мы тут, конечно, не больны детской болезнью левизны, как говорил Ильич, но выступаем за защиту интересов трудящихся. У них и так не слишком много прав.

А в мире есть пример США и Франции. В Америке трудящиеся даже не могут вспомнить, что означает слово «отпуск». И с работы вылетаешь только так. «Парашюты» выдают лишь топ-менеджерам как классово близким. У нас о движении в эту сторону говорят некоторые уже названные поправки.

Во Франции, наоборот, если ты попал на работу, то уволить тебя весьма сложно. И люди прилагают огромные усилия, чтобы трудоустроиться, а потом расслабиться и получать удовольствие от жизни. Что мало повышает эффективность и производительность.

Но мы смотрим ещё раз на наши отечественные формулировки по поводу «острого дефицита кадров» и понимаем, что они слишком обобщённые. Скорее всего, речь о высокотехнологичных отраслях, а также базовых ремёслах типа сварки. А в средней сфере обслуживания (например, курьеры) мы острого дефицита не наблюдаем.

Посмотрим, насколько два министерства смогут объединить усилия, дабы преодолеть отголоски завоеваний социализма.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.