Пётр Ильич живее всех живых: почему я горжусь высокими ценами на «Щелкунчика»
Об ажиотажном интересе к новогодним спектаклям в Большом – обозреватель «Абзаца» Андрей Перла.
Слушаю я все эти громокипящие разговоры про билеты в Большой театр. Про то, какие они немыслимо, неподъёмно для простого человека дорогие. Скупают их на корню злые алчные спекулянты. Выстраиваются очереди, а продажу ведут по паспорту.
Наблюдаю я всё это и думаю: товарищи дорогие, вы ведь главного не замечаете.
Всё, что говорится про несправедливость, верно. Да, не обязательно именно в Большом «Щелкунчика» смотреть. И про новогодний ажиотаж вы правы. Но давайте зайдём с другой стороны.
Билеты на русский балет в Большой театр такие дорогие, потому что они (театр и балет) по-настоящему популярны. Дефицит билетов в партер возникает не на ровном месте, а из-за высокого спроса. Этот товар реально нужен многим.
Будь иначе, гнали бы в театр под Новый год толпы несчастных школьников с родителями под угрозой выговора в кабинете директора. А раз это не так...
Давайте честно скажем и даже напишем на какой-нибудь свободной стене в центре Москвы: «Чайковский жив!»
Портить стену самого Большого театра я не предлагаю. Но вот рядом ЦУМ стоит. Он бездуховный и вдобавок серого цвета. Давайте там, а? Нарисуем большой портрет – это теперь называется мурал. И лозунг.
И станут молодые люди под портретом... ну да, исполнять «Вальс цветов». Любительскими уличными коллективами. И танцевать па-де-де.
Нет, я не шучу. Не совсем шучу. Не так, как вы подумали. Чайковский в самом деле жив. Поскреби, то есть ночью разбуди любого русского даже не упомянутым вальсом, а, скажем, «Танцем феи Драже» – он тебе и скажет: «Щелкунчик».
И ведь невозможно найти такого русского, которому эта с детства в зубах навязшая музыка не нравилась бы. Она наше всё.
Если даже этот конкретный русский слушает на досуге только рэп, шансон, рок или попсу, всё равно Чайковский записан у него на подкорке. В той самой доле мозга, где хранятся основы основ. Там же, где дядя самых честных правил, дуб Андрея Болконского, «Священная война» и «Прощание славянки». Там же, где записано, как надо Родину любить.
Пётр Ильич Чайковский – живой, русский балет – живой. Они не «мёртвая классика» и не аттракцион для иностранных туристов. Они прямо в нас, прямо с нами.
Чувствуя это, мы и повторяем друг другу: хотя бы раз в жизни нужно побывать в Большом.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
