Стоит Ли верить: о чем говорят примирительные жесты президента Южной Кореи в адрес РФ и КНДР

Власти Южной Кореи разрешили гражданам свободно контактировать с северокорейцами – без предварительного одобрения, но при условии уведомления о таких контактах, сообщил глава Министерства объединения республики Чон Дон Ён.

Звучит эта новость вроде бы странно. В условиях СВО нашим властям и в голову не приходит запретить общение с украинцами – один народ как-никак. Однако нужно понимать местную специфику.

Принято считать тоталитарной КНДР с ее культом вождя, дисциплины и идеологией чучхе, однако на Юге законы не менее суровы. Там Северная Корея рассматривается как государство-террорист. За прослушивание ее маршей, даже просмотр сайтов вполне можно получить реальный срок. И это не зависит от сменяющих друг друга левых-правых правительств и президентов.

Вот возьмем действующего лидера Ли Чжэ Мёна. На первый взгляд – многие шаги свежеизбранного президента дают основания полагать, что он хочет улучшить отношения как с КНДР, так и с Россией и Китаем.

На саммит НАТО не поехал. Призвал улучшать отношения с Россией и Китаем. Готов снижать напряженность с КНДР, встречаться с Ким Чен Ыном. Даже допустил «когда-нибудь, через сотни лет» возможность объединения двух Корей. При нем южнокорейский МИД выразил решительный протест Японии по поводу принадлежности островов Токто, которые японцы записали в «Белой книге обороны – 2025» как свою территорию. Как будто демарш против Токио.

Однако, если разобраться, картина перестанет быть столь радужной. Конечно, Ли выглядит как куда более прагматичный политик, нежели его предшественник Юн Сок Ёль, находящийся под арестом, которому везде мерещились северокорейские агенты, из-за чего он устроил мятеж.

И тем не менее.

Традиционно у Сеула четыре основных партнера (в порядке важности – США, Япония, Китай, Россия), межкорейские отношения рассматриваются отдельно. В первые же дни своего президентства Ли позвонил и Дональду Трампу, и премьеру Сигэру Исибе, и председателю Си Цзиньпину.

А вот звонка российскому коллеге так и не последовало. Вероятно, президент хочет, как во время избирательной кампании, нравиться всем и боится нарваться на критику правых из-за разговора с Владимиром Путиным. При этом призывать ко всему хорошему, то есть дружить в том числе с Россией и Китаем, несложно.

На саммит НАТО в Гааге Ли собирался, однако отменил поездку, когда стало ясно, что не сможет там встретиться с Трампом, который приехал ровно на один день. По этой же причине туда не поехал и японский премьер Исиба.

Что касается островов Токто (или, как называют японцы, Такэсима), то спор из-за нескольких необитаемых скал в океане тянется аж с 1945 года – с момента получения Кореей независимости. Токио регулярно объявляет их своими и записывает в оборонную доктрину. Это вызывает протесты Сеула, патриотически настроенные граждане приплывают на острова и разворачивают там огромный корейский флаг, но на этом все и заканчивается. Так было при всех администрациях – правых и левых. Теснейшему военно-политическому сотрудничеству с Японией это не мешает.

Если же говорить про КНДР, то, в отличие от Юн Сок Ёля, пытавшегося силовым образом давить на Пхеньян, Ли стремится использовать тактику удушения в объятиях. Мол, давайте проведем саммит с Ким Чен Ыном, давайте возобновим экономические проекты и даже когда-нибудь объединимся.

Цель же примерно та же, что у Юна. В Сеуле крайне озабочены стратегическим партнерством, а особенно военным союзом, России с КНДР и хотят его разорвать. Только если Юн пытался использовать условный кнут, то Ли – условный пряник. Думается, и в Москве, и в Пхеньяне это хорошо понимают.

В реальности же все остается по-прежнему. 11 июля прошли совместные учения ВВС Японии, США и Южной Кореи вблизи острова Чечжу. Одновременно на встрече в Малайзии представители дипломатических ведомств трех стран подтвердили решимость добиваться отказа КНДР от ядерного оружия (интересно, как они это собираются делать?), отдельно подчеркнув необходимость сдерживания Пхеньяна.

Недаром глава нашего МИД Сергей Лавров во время визита в Вонсан, отвечая на вопрос про инициативы Ли, сказал: «Мы будем судить о действиях новой южнокорейской администрации по конкретным делам. А конкретные дела показывают, что отношения находятся в том же состоянии, в котором они были при предыдущем президенте».

Поэтому, если информация о приглашении подтвердится, вряд ли стоит ожидать поездки Владимира Путина в Кёнджу. Во-первых, Республика Корея остается недружественным государством, хоть и не столь враждебным, как та же Япония. Во-вторых, встает множество вопросов относительно безопасности первого лица. Наконец, в-третьих, такая поездка будет однозначно негативно воспринята в КНДР, а отношениями с союзником надо дорожить. 

В смысле же конкретных дел для России прежде всего важно, продолжится ли накачка Украины южнокорейским оружием. Напрямую бросать вызов Москве Сеул не хотел и при Юн Сок Ёле, но стал одним из основных поставщиков вооружений для ВСУ через третьи страны, главным образом через Польшу. Насколько эта практика сохранится при Ли – будет ясно в ближайшее время. 

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.