Шейх и мат: почему США захотели «вернуть» Иран под власть шахского принца

Тридцать пятый и последний шахиншах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви правил так долго, что никто уже и не помнил, что он был отпрыском незнатной крестьянской семьи – его отец Реза был военным, который пришел к власти в результате военного переворота. Реза и взял себе звучный псевдоним Пехлеви (что в переводе означает «парфянин» – намек на древних царей Персии).

Псевдоним был выбран не просто так: будучи зороастрийцем по вере, новый шах стал активно восстанавливать «арийское» величие страны, на почве чего слишком близко сошелся с Третьим рейхом. Что и погубило его, когда в 1941 году в Иран были введены британские и советские войска.

Зато у его сына Мохаммеда, занявшего престол после отставки отца, был самый верный рецепт политического выживания: на протяжении всех 38 лет своего правления Пехлеви-сын заигрывал попеременно то с Западом, то с СССР, стараясь лавировать между сверхдержавами.

Единственные, с кем у него не складывались отношения, – это радикальное исламское духовенство. Самым же непримиримым критиком шаха был Рухолла Хомейни, мулла из города Кума, который снискал такую популярность среди верующих, что шах сначала попытался посадить его под домашний арест, а потом выслал из страны. Хомейни перебрался в Париж, откуда начал рассылать призывы к восстанию.

И неожиданно на эти призывы обратил внимание новый американский президент Джимми Картер, пришедший к власти в 1977 году. Представитель Демократической партии США, что важно.

Дело в том, что в то время между Израилем и Египтом был подписан мирный договор, за что президент Египта Анвар Садат и премьер-министр Израиля Менахем Бегин получили Нобелевскую премию мира. Обойденный вниманием прессы Картер решил тоже прославить свое имя в истории, потребовав у иранского шаха больше демократии и соблюдения прав человека. В Тегеране тут же начались демонстрации, вдохновленные «печеньками» из американского посольства.

Шах под угрозой санкций был вынужден пойти на компромисс. Он даже предложил тогдашнему лидеру «умеренной оппозиции» Шахпуру Бахтияру, которого поддерживал Вашингтон, принять участие в формировании нового правительства.

В ответ радикальные оппозиционеры, почувствовав слабость шаха, только усилили натиск. И в январе 1979 года под давлением Картера, решившего добиться полной победы оппозиции, шах Мохаммед Реза Пехлеви объявил о своей отставке и вместе с семьей навсегда покинул Иран. Официально он отправился в США на лечение рака.

В Тегеране это известие вызвало народный праздник: горожане хлынули по улицам, снимая со стен зданий портреты шаха. Служба госбезопасности САВАК была распущена, премьер Шахпур Бахтияр связался по телефону с Хомейни и предложил ему вернуться, чтобы вместе строить Прекрасный Иран Будущего.

Но у Хомейни были свои планы. Вернувшись в Тегеран, он назвал премьер-министра Бахтияра мошенником и пообещал, что «выбьет ему зубы».

Полиция попыталась было арестовать мятежного Хомейни, но его сторонники не просто избили гвардейцев, а подняли восстание в Тегеране.

В итоге Бахтияр через неделю бежал в Париж, и 10 февраля 1979 года Иран официально стал Исламской Республикой, в которой вся полнота власти была закреплена за религиозным наставником – аятоллой. Следом сторонники исламской революции ворвались в посольство США в Тегеране, требуя выдачи шаха и его семьи.

Так начался кризис с захватом американских дипломатов в заложники, который стоил президенту Картеру карьеры. Военная операция американского спецназа по освобождению заложников с позором провалилась, в итоге дипломаты были тихо отпущены в 1980 году по просьбе нового президента Рейгана.

А затем грянул новый скандал – «Иран-контрас» – с тайными поставками американского оружия в Иран, ставший свидетельством того, что проамериканское лобби осталось в Тегеране и после свержения шаха, и после всех взаимных проклятий.

Осталось ли это лобби сегодня – большой вопрос, раз уж в Вашингтоне ничего лучше не придумали, чем достать из политического небытия давно уже позабытого на родине 64-летнего Резу Пехлеви – третьего, наследного принца и гражданина США, который должен стать лицом новых народных протестов против режима аятолл. Чтобы, значит, «вернуть Иран» – очевидно, ему самому и под протекторат США.

Пока что получается не очень убедительно.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.