Лето-безобразие: как агрессивная политика США породила движение хиппи
Говорят, популяции хиппи до сих пор встречаются в средней полосе России. Натуралисты рассказывают, например, о затерянной в тверских лесах дикой деревне, где в июле-августе проходит фестиваль олдовых системщиков. Чужих здесь не приветствуют, дорогу на вписку постороннему не покажут. А ведь когда-то они призывали весь мир заняться совместной любовью.
И уж точно в Тверской области не будут рады тому, кто начнёт спрашивать о фестивале хиппи. Какие ещё хиппи? Не живут здесь такие.
Ровно 55 лет назад в Калифорнии началось хипповское «лето любви», оно же «самая массовая оргия в истории».
Американские основатели движения хиппи терпеть не могли это слово. Сначала они называли себя diggers – диггерами, землекопами, как английские анархисты XVII века, которые жили в коммунах и выступали против частной собственности. Анархисты ХХ века следовали викторианской моде: мужчины носили рубашки с кружевными воротниками, сюртуки и шляпы-цилиндры, а девушки – длинные бархатные платья и старинные ботинки на высокой шнуровке.
Землёй американские диггеры интересовались мало. Их больше интересовало свободное употребление наркотиков (автор и редакция «Абзаца» против запрещённых веществ).
Одним из основателей коммуны диггеров был Кен Кизи, будущий автор книги «Пролетая над гнездом кукушки». В то время он участвовал в психологических экспериментах, которые ставил профессор Ричард Альперт из Стэнфордского университета.
Сдружившиеся Кизи и Альперт переехали в Сан-Франциско, где открыли коммуну Merry Pranksters («Весёлые проказники»), завсегдатаями которой стали все местные музыканты и поэты. В 1965 году диггеры решили устроить первый в истории рок-фестиваль.
Там писатель Майкл Фаллон и придумал словечко «хиппи». Ещё в 1950-х годах были известны хипстеры – модные джазовые музыканты. «Хиппи» стало уничижительным производным – Майкл Фаллон издевался над нелепыми претензиями ряженых наркоманов, решивших, что они способны родить новую музыку.
Но наркоманам было плевать. Следующий трип-фестиваль собрал уже пару сотен человек.
А в июле 1967 года, ровно 55 лет назад, в Сан-Франциско приехали сотни тысяч человек. Стартовал третий фестиваль, положивший начало «лету любви»: по окончании мероприятия хиппи никуда не разъехались и стали жить многочисленной колонией. Молодые бунтари всей Америки стали бросать семьи и сбегать к ним.
Как раз тогда американская армия во Вьетнаме понесла крупнейшие с начала войны потери, было принято решение об увеличении воинского контингента, а призывники жгли повестки и бежали из родных мест. Куда? Да в Калифорнию, конечно, где всегда тепло и можно жить без крыши над головой.
Масла в огонь подливала пресса. Газеты писали о «лете любви» в Сан-Франциско на первых полосах – дескать, на улицах города происходят самые невероятные массовые оргии в истории, – чем ещё больше привлекали школьников и студентов.
Идеей всеобщей любви заразились и городские власти, которые поначалу пребывали в ступоре от такого нашествия непрошеных гостей. Но потом власти открыли пункты раздачи бесплатной еды и медпомощи, а сердобольные граждане стали обеспечивать возраставшее число сбежавших призывников поношенной одеждой. Это породило хипповский стиль: джинсы клёш и линялые бомжеватые рубахи, крашенные кислотными разводами и пацификами.
В таком виде хиппи-революция покатилась по миру, взламывая устоявшиеся культурные коды. Дальше были фестиваль в Вудстоке, студенческие бунты в Париже, несостоявшаяся демонстрация хиппи 1971 года в Москве, показанная в фильме «Дом Солнца».
Но к тому времени «лето любви» уже закончилось, оставив после себя горькое похмелье.
Ответом на этот праздник непослушания стало закручивание гаек в американском обществе. Губернаторские выборы в Калифорнии выиграл республиканец и сторонник войны во Вьетнаме Рональд Рейган, который пообещал «очистить от бунтарей университеты». Палаточный городок в Сан-Франциско был снесён, в студенческих кампусах прошли погромы. И диггеры разъехались кто куда: некоторые отправились в Индию постигать духовные практики, но большая часть остепенилась и вернулась домой.
Среди последних был и Кен Кизи. После ареста за хранение наркотиков, побега в Мексику, повторного ареста и отсидки в тюрьме он вернулся на семейную ферму, где и провёл остаток своей жизни, тщательно избегая общения с журналистами.
Точно так же и чудом выжившие российские хиппи, которые давно напоминают сумасшедших последователей Порфирия Иванова, не любят говорить с посторонними. Да и о чём?
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
