Плач палача: почему возвращение смертной казни не сделает наше общество лучше

Вопрос о смертной казни всегда встаёт в нашем обществе перед выборами или после какого-то особенно гнусного преступления. Это часть коллективной рефлексии.

Общество, повергнутое в стресс, ощутившее себя в опасности, начитает искать способы защититься от неё. Ищет причины произошедшего, пытается понять, что оно делает не так, какие именно поступки привели его к текущей точке.

Устрашить потенциального агрессора – одна из первых появляющихся в голове стратегий. Поэтому не надо обвинять наш народ в кровожадности, попрекать его ухом террориста.

Ухо – это, конечно, «ай-ай-ай», но стенающие над ухом отчего-то никаких внутренних резервов не нашли для возмущений в адрес солдат ЦАХАЛ и того, что они делали, войдя недавно в Газу.

Я абсолютно уверен, что наш солдат, проявивший такой вопиющий непрофессионализм, уже строго наказан. Возможно, даже в виде беседы и прохождения специального инструктажа по практической гуманности.

Почему мы хотим казнить? Почему нам хочется резать уши? Мы хотим мести. Как действия, которое, во-первых, даст нам выместить собственный страх и боль, а во-вторых – устрашить недругов.

Нормальному обывателю, который только что видел смерть, именно смерть кажется самым страшным. Он мерит по себе, поэтому и требует смерти врага.

Но дело в том, что его враг не обыватель. Его враг – это человек, который взял в руки оружие, а значит, уже предполагал, что может быть убит в ходе преступления. Он уже не испугался смерти. Он уже допустил её как один из возможных для себя исходов.

Не равняйте их по себе. Они не такие, как мы. Уже не такие. Поэтому целесообразность введения смертной казни для таких людей в качестве инструмента устрашения под большим вопросом.

В отношении людей, которые никак не намерены были рисковать жизнью, расхищая оборонные предприятия и подвергая таким образом наших солдат опасности, смертная казнь – это уже совсем другое дело.

Вот для таких – любящих жизнь, не готовых ею рискнуть за полмиллиона рублей, с нежными животами и задами, любовницами из лучших сортов силикона (и любовниками) – казнь действительно страшна. Вот такие действительно будут перед смертью визжать от ужаса.

Но вопрос о целесообразности – это только первый вопрос.

Есть второй. Допустим, у нас восстановлена казнь. А это ведь работа. Кто-то же должен её исполнять, не так ли?

Нормальному человеку такая работа не понравится. Она будет ему ненавистна, будет вызывать у него кошмары. Получается, что такому человеку общество, используя его чувство долга, сломало жизнь.

А теперь представьте другое. Что есть на свете человек, которому эта работа по вкусу. Что он нашёл себя в этой профессии. Расцвёл душой.

И живёт он рядом с вами.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.