За мир против целого мира

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения, но всё-таки как вы думаете, был ли у Владимира Путина шанс быть услышанным, когда он минувшей зимой выдвигал к странам НАТО проект мирных соглашений?

Далеко не первая российская инициатива оставлена Западом без внимания. А первым лидером-миротворцем, чьи усилия достучаться до европейских элит пропали зря, был император Николай II. Он на собственном опыте убедился, что никакими доводами невозможно остановить сползание сверхдержав к войне.

Первый звоночек для России прозвенел в правление его отца Александра III, когда в 1871 году на карте Европы появилась Германская империя, претендующая на свою долю колоний в Африке и Азии. Россия в будущих войнах планировала постоять в стороне, но европейцы дали понять, что нейтралитета не выйдет: в 1882 году Германия, Австро-Венгрия и Италия заключили антироссийский союз, ограничив нашу торговлю с Европой. В ответ Александр III пошёл на сближение с Францией, хотя прежде и представить себе не мог союза со смутьянами, врагами монархии.

И вот в надежде сохранить за Россией роль нейтрального арбитра молодой Николай II, едва вступив на престол, созвал международную конференцию мира. Местом проведения предложил Гаагу – родину Гуго Гроция, знаменитого нидерландского теоретика международного права, автора трактата «О праве войны и мира».

Николая тут же подняли на смех. Германский кайзер Вильгельм II писал: «Я согласен с этой идеей, только чтобы царь не выглядел дураком перед Европой. Но на практике в будущем я буду полагаться только на Бога и свой острый меч».

Французы, испуганные растущей мощью Германской империи, вообще саботировали идеи разоружения. А британские правящие круги посчитали, что Петербург преследует свои интересы, стремясь выиграть время для подготовки вторжения в Индию.

В итоге конференция окончилась ничем. Более того, России тут же и прилетела ответка: при самом активном содействии Лондона и Берлина Япония объявила нам войну (впрочем, ни у кого не оставалось сомнений, что за агрессией Токио стоит Берлин, который занимался перевооружением японского флота по последнему немецкому образцу). Одновременно западные провокаторы стали разжигать революцию в России.

Война с Японией и потеря Порт-Артура стали своего рода холодным душем для Николая II, который внезапно ощутил себя принцем Гамлетом в окружении льстивых европейских кузенов и родственников, готовых в любой момент воткнуть кинжал в спину.

В ходе войны на Дальнем Востоке царь понял, что новая мировая война за колонии разразится вовсе не в Африке, как это рисовали немецкие стратеги, но именно в России, которую европейцы – и враги, и временные союзники – мысленно поделили на зоны влияния.

Царь решил по-прежнему играть роль простака для европейцев, одновременно готовя страну и армию к неизбежному.

Он добился проведения повторной антивоенной конференции в Гааге, пригласив в союзники США, которые в то время отчаянно добивались права на участие в «концерте» мировых держав. Вторая конференция, открывшаяся 15 июня 1907 года, прошла лучше: в переговорах о разоружении участвовали 44 страны, комиссии разработали 13 конвенций, многие из которых стали фундаментом современного международного права, – прежде всего Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны.

Одновременно Россия стала тихой сапой готовить новую армию – самую современную в Европе. К 1914 году Россия располагала наиболее многочисленным воздушным флотом: 263 самолёта в составе 39 авиаотрядов, в которых насчитывался 221 лётчик. Ещё одно направление военной стратегии – развитие пулемётных команд. К июлю 1914 года в Русской армии насчитывалось более 4 тысяч пулемётов.

В 1914-м первые же дни мировой войны показали правоту русских генералов. Первое сражение на восточном фронте после вторжения австрийской армии случилось у Городка – крепости на территории нынешней Хмельницкой области Украины. Многократно превосходящие силы противника встретили солдаты 2-й сводной кавалерийской дивизии уральских казаков, вооружённые пулемётами и пушками. Кавалерийская элита Австро-Венгрии была выкошена прицельным огнём. Наступление на юге захлебнулось, а в это время на севере русская армия шла уже по территории Пруссии.

Так Николай перенёс театр военных действий в Европу. Увы, после предательства части элит и самих генералов в 1917 году положение Русской армии было подорвано, война для нас завершилась похабным Брестским миром. Впрочем, хорошо от этого не стало никому, покатились по мостовой и короны других империй – Габсбургов, германского Рейха.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.