Не всем Пригожин: загадочная жизнь и смерть основателя «Вагнера»
«Чёрный лебедь» – так называют неожиданное событие, разбивающее планы, крушащее стратегии. Деятельность Евгения Пригожина – её видимая часть – была целым инкубатором «чёрных лебедей».
Многочисленная медиагруппа денно и нощно трудилась над созданием образа прославленной ЧВК и самого Пригожина.
Мы видели, что человек он был деятельный, энергичный, во многом демонстративный. Для кого-то герой, для кого-то с приставкой «анти». В драматургии (а СМИ подчиняются её законам) протагонист и антагонист имеют равную величину. И в сложном произведении бывает неочевидно до самого финала, кто есть кто.
И вот финал. Развязка. А мы ничего не поняли.
Был далёк от лакированного сложившийся образ Пригожина, а каков был он сам, остаётся гадать. Выглядел Евгений угловатым, растопыренным, неуёмным. Настоящий гадкий утёнок, из которого, всегда казалось, может вырасти «чёрный лебедь».
Провокация, наскок, уход из-под света прожектора в лесополосу, снова провокация. Тактика, выработанная годами активной работы в бизнесе? Или врождённые повадки хищного зверя?
Даже финал пока не даёт нам ответа.
Его группа «Вагнер» – произведение искусства, шедевр, который с трудом поддаётся описанию.
Героизм вагнеровцев восхищал, но и создавал тень пересудов о жестокости, ужасающей противника.
Тем и страшен был удар, нанесённый такой группой в июне в спину общества.
Пригожин оставался в центре внимания, потому был яркой мишенью. Он сам решил стать неудобной, ненавидимой фигурой для разных сил – от западных правительств, промышляющих терроризмом, до маргинальных групп либерально-диверсионного подполья.
Именно они любят эффектные устранения общественно опасным способом. Для России безопасность авиасообщения – священная корова. А для тех же англосаксов «инцидент в небе» – всего лишь страховой случай, «убийство героя» – классическая развязка сюжета.
Если бы сам Пригожин и его команда разрабатывали сценарий ухода, трудно было бы сочинить что-то более яркое и запоминающееся, таинственное и невероятное, чем падение с небес.
И многие не поверили, что человек, действующий исключительно по своей деспотичной воле (такой образ был у Пригожина) не сам поставил эффектный финальный трюк.
Не будут верить ещё долго. Не поверят и в стечение обстоятельств – в пресловутого «чёрного лебедя», вмешавшегося в судьбу человека, который сам стремился стать этой несносной птицей, вестником несчастий для врага.
Энигматическая личность – персонаж реальной исторической драмы, которую мы сейчас переживаем, – останется загадкой навсегда.
А вдруг за этим образом ничего особенного и не пряталось? Не крылся хитрый макиавеллистский клубок масок?
Может быть, Пригожин просто был таков, каким казался? И его медийный образ равен тому, кем он был на самом деле? Такое предположение останется самой невероятной версией.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
