Блеск и не чета: почему первой леди Украины живётся несладко
Жизнь у супругов Зеленских непростая, жалуется перша мадам Елена израильским журналистам. Семья – один из столпов еврейского общества. «Ой, вэй», – сокрушаются журналисты и покачивают мудрыми головами – «Не то слово!».
Пани Елена, приехавшая в Обетованную получить паспорт, продолжает нагнетать: «Спим порознь, только кушаем иногда вместе». «Ой, вэй! Даже кушаете?» – цокают языками репортёры.
«Вова то в бункере, то на выступлениях перед хозяевами. Я то в Лондоне при деньгах, то в Израиле. Редко удаётся побыть вместе», – хочет добавить верная спутница главы режима. Журналисты удерживают её от технических подробностей про редкие свидания супругов, вечно занятых своими диктаторскими делами. Вдруг она начнёт рассказывать про ритуальные дырки в простыне.
Выходить за рамки протокола Елене Зеленской не привыкать. Фотосъёмки, интервью, советы домохозяйкам из разрушенных бестолковым руководством муженька хат. Очень много времени всё это отнимает у семьи. Едва ли удаётся отследить, покушал ли супруг первое.
«Феличита», которой бравировала пара во время предвыборной кампании, дала трещинку. Гондола разбилась о быт. Супруг чрезвычайно занят. В его графике – наведение воинственного вида, препараты для хрипотцы, тренировка приёмов выклянчивания и походки от бедра.
К сожалению, ему пока никак не удаётся избавиться от суетливых движений и жестов, подмеченных всеми, – так явно они выдают его нарциссическую натуру и последствия химических реакций. Надутый чванством коротыш шествует всегда впереди паровоза, словно ведёт за собой всю свору западных спонсоров на убой.
Пани переживает за мужа и детей. А израильское общество – примет ли оно парочку с пиететом, когда придётся собирать манатки и бежать? Всё-таки иностранцы.
А украинцы там пусть пропадают. Лучше бы, думают в ставке фюрерка, поменьше их выжило – некому будет проклинать отъехавших.
Родители Зеленских уже живут в Израиле, нежатся на процедурах лучшей в мире медицины. Пенсионерам учить иврит не обязательно – старикам везде у них почёт. Молодость они отдали стране исхода. А старость нужно встречать с паспортом обетованным, чтобы продлить её до мафусаиловых лет. Особенно если имеется приличный счёт в банке. Эти деньги украдены у народа Украины. Аплодисменты и мазаль тов – так и надо было делать гешефт.
Невестка у них хороша – хлопочет по хозяйству, пополняет им счета. Перевозит в Израиль золото из казны, сокровища из музеев. Таков уж украинушке положен удел этой хлопотливой потливой четой.
Приедет Елена по делам не в Лондонский дом, а в Киев, где «дом-2». Закажет суши некошерные. Накроют ей стол девки-чернавки из СБУ, снимет пробу с еды грибной человек. Постоит он, покажет доктору гланды и рефлексы. Выжил – можно к трапезе приступать.
Да вот только супруг её занят, врёт по телевизору или репетирует очередное враньё. Вздохнёт горестно пани да и отправит желтохвоста в рот. Пожуёт трагически. Запьёт меланхолично сухеньким из долины Луары – урожая, какого на Украине никогда не видать теперь.
Посмотрит телевизор – благо остался только правительственный после реформ муженька, уничтожившего возможность другого мнения в стране. Всколыхнётся в груди грусть. Вспомнится песня детства. «В семь сорок он приедет…» – тихо напоёт мадам.
«А если не приедет? – испуганно подумает. – Вдруг задержит его дума тяжкая об однополых браках?»
«Ну что ж, знать, судьба такая наша трагическая. Не любят нас люди неблагодарные. А что мы им сделали? Всего только жизнь исковеркали. Поеду на ПМЖ в Израиль. Там меня знают. И, в отличие от этих надоевших украинцев, – с хорошей стороны».
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
