Метод китча: как спасти скромный мир спальных районов от «красоты» на клумбах
Депутат Госдумы и председатель Союза дачников Подмосковья Никита Чаплин («Единая Россия») недавно посоветовал не украшать дачные участки гипсовыми гномами, пластиковыми прудиками и разноцветной галькой. Всё это вышло из моды и является антитрендом сезона, утверждает он.
«В погоне за улучшением своего участка стоит знать, что есть садовые объекты, которые постепенно выходят из моды. Не тратьте деньги и усилия на задумки, которые уже неактуальны. Садовые фигуры, цветные гипсовые гномы вышли из моды. Скульптура имеет место быть, если она встраивается в дизайн участка органично», – сообщил Чаплин.
Ехидства в обороте «имеет место быть» нардеп, правда, не чувствует, оперируя им на полном серьёзе, но не это главное. По сути, он прав. Ибо китч давно уже перешагнул все границы и перестал видеть берега.
Никита Чаплин (человек, судя по всему, деликатный) пытается осторожно объяснить дикарям общества потребления, что стеклянные бусы давно вышли из моды.
Красиво жить не запретишь, и страсть к красивой жизни у нас неистребима. Ещё со времён Пьера Скрипкина и мадам Мезальянсовой повелось: «Ну, конечно, искусство должно отображать жизнь, красивую жизнь, красивых живых людей. Покажите нам красивых живчиков на красивых ландшафтах и вообще буржуазное разложение... Да, да! Сделайте нам красиво! В Большом театре нам постоянно делают красиво...»
Какое-то время думал, что явление это локальное и касается по большей части уголовного спецконтингента из девяностых – обитателей элитно-криминальных поселений на каком-нибудь Рублёво-Успенском шоссе, где Камеди-Виллидж и Барвиха-Хаус – первые точки культурного притяжения накачанной ботоксом элитки.
Увы, дело приняло серьёзный федеральный оборот. Революция – она только тогда революция, когда снизу. Сразу же вспоминается нетленное: «Внедряйте культурку: вешайте коврики на сухую штукатурку. Никакого модернизма, никакого абстракционизма, сохраняет стены от сырости, вас – от ревматизма. Налетай, торопись, покупай живопись».
Священный огонь культурной революции опалил не только загородные поселения и не только людей состоятельных. Будучи рядовым горожанином спального района, вы не единожды замечали, что стихийное движение народных масс выносит под окна фасадов и во дворики неописуемую красоту в виде уродливых игрушек, микки-маусов и прочих химических расписных леблядей.
Красоту эту бдительно стерегут неукротимые концептуалистки предпенсионного и пенсионного возраста. Народ в щенячьем восторге. Недовольные наверняка имеются, но предусмотрительно помалкивают.
Красота, как уже отмечал выше, неописуемая. Все счастливы. Управы даже конкурсы объявляют на лучшее оформление придомовой территории силами её обитателей.
Гулять с почившей в прошлом году собакой ходили мы, думаю, как и все, по устоявшемуся маршруту. По замкнутой траектории. Небольшой участок которой весной, летом и осенью вызывает у здешних собачников определённые трудности.
В одной квартире на первом этаже одного дома проживает одна гражданка преклонных, но чрезвычайно физически бодрых лет.
Многоэтажки у нас в Гольяново почти все окружены полосой девственного разнотравья с вкраплением кустарников и одичавших фруктовых деревьев, свидетелей реликтового садового великолепия наших выселков.
Траву иногда косят стада моторизованных таджиков. Как бы то ни было, перед окнами первых этажей наблюдается радующее мой глаз разнотравье и общая непричёсанность. Но не перед окнами гражданки физически активных лет.
Гуляя с собакой, вы непременно застанете её за работой. Неунывающая пенсионерка выкорчёвывает данную ей Богом траву, обнажая довольно неприглядную желтовато-песчаную землю. Затем выкладывает осколками кирпичей и бутылок, а также пластиковыми ёмкостями из-под газировки некое подобие клумб, которое засаживает чахлыми и невыразимо казёнными цветочками, а сами клумбы ещё и обматывает проволочкой, сооружая что-то вроде ржавых оградок.
На этом стихийная творческая мысль не заканчивается. К деревьям всё той же проволокой пенсионерка прикручивает старые мягкие игрушки. Чёрные от слякоти плюшевые мишки, серые от пыли, копоти и кислотных дождей собачки, лисички, безглазые кошечки, пластиковые пупсы восседают на пеньках или просто на земле между клумбами, выглядывая из-под снега даже зимой.
Как уже сказал, тётенька чрезвычайно деятельна и окультуривает пейзаж с апреля по ноябрь. Причём площадь поднятой ею целины неуклонно увеличивается: покончив с видом из собственных окон, она несёт радость соседям.
И главное – завидя у кустарного своего проволочного плетня поднявшую ножку собаку, садоводчица начинает громогласно и злобно причитать: дескать, выбивается из сил, пашет от зари до зари, а праздные нелюди со своими выродками чужой тяжкий труд не то что не уважают, а прямо-таки кладут на него в буквальном смысле слова.
А бабка-то громкая…
И остро хочется, братцы, бюрократии. Тупой советской бюрократии с протокольной рожей и шляпой в сеточку, которая запретила бы всю эту художественную самодеятельность – всех этих садовых гномов и прочее благолепие – как не соответствующую какому-нибудь пыльному циркуляру. В противном случае никакого спасения от творческих исканий пассионариев не вижу.
Особенно тех, кто в этой жизни «состоялся» и доказал своё право на красоту.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
