Аллы закат: почему Пугачёва потеряла влияние

Суд отказался приобщить к материалам дела Ройзмана* обращение Аллы Пугачёвой. Бог с ним, с Ройзманом*. Но, похоже, Примадонна уверена, что она всё ещё повелительница астральных сущностей и властительница дум.

А её не то что забыли в России (юное поколение и не слышало её песен), но давно списали и сдали в архив.

Была вроде какая-то тётка с гривой в балахонах, что-то пела, «Арлекино», кажется. Всё время выходила замуж, в последние разы – за педерастов. Но теперь она – музейный экспонат.

Когда-то Алла имела власть над шапито. Судя по преклонению бояр на недавних похоронах Юдашкина, влияние среди свиты ещё сохранила.

Но мы-то – челядь. Кот из дома – мыши в пляс. Стоило на полгода покинуть вотчину, крепостные пугачёвские разболтались. Никакого, понимаешь, раболепия перед владелицей замка. Его пришлось даже продавать.

Уезжая из страны, человек навсегда остаётся в году своего отъезда. Как муха в янтаре. И всю оставшуюся жизнь заботят его проблемы, датированные тем годом. И мировоззрение его оттуда, и враги, и друзья, и надежды, и чаяния, и верования, и дурь.

Периодически сталкиваюсь, например, с незамутнёнными солдатами горбачёвской перестройки из числа эмигрантов. Вполне искренние борцы с тоталитаризмом и культом личности. Всякий раз выясняешь, что в начале девяностых они из России и отчалили. Прежние заклинания шепчут жарко.

«Нулевики» уже немного иные, допускают лёгкую неправоту нерусской стороны, спокойнее относятся к красному цвету, циничнее.

Только те, кто за границей по-настоящему ассимилировался, развиваются, идут дальше, но уже по чужому нам пути. Не особо вникая в проблемы первого и отнюдь не постылого для них отечества. Но таких среди эмигрантов немного.

У остальных же – Масяня. В прямом и переносном. Вы ещё помните её? А они помнят. Масяня ещё популярна в Израиле. А вместе с ней теперь поселилась там и Примадонна.

И никак они не могут понять, что веса здесь для нас уже не имеют. Попа встала – место потеряла.

Будет теперь до конца жизни рассказывать туземцам о своём былом величии. Как Барон из горьковской пьесы «На дне». А ночлежка станет хихикать и не поверит.

– Дом в Москве! Дом в Петербурге! Кареты... кареты с гербами!

– Не было!

– Цыц! Я говорю... десятки лакеев!..

– Врёшь! Не было этого!

Так проходит их мирская слава.

*– признан иноагентом в РФ

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.