Награда на том цвете: почему главный «Оскар» дали фильму о жёлтых и розовой

Готовясь к «кинособытию года», которое я таковым не числю, ознакомился с получившей в итоге главный приз лентой Дэна Квана и Дэниэла Шайнерта «Всё везде и сразу». И что скажу. Это наше-то кино деградирует?

Хочется выразить сердечную благодарность Американской академии от лица всего российского кинематографа за столь радикальное повышение нашей самооценки.

О чём картина, взявшая немыслимое число статуэток, включая главную? Ни о чём.

«Что это было?» – спрашивал в подобных случаях незабвенный генерал Иволгин.

На суд зрителя представлены приключения семьи китайских мигрантов. Жизнь у них в американском захолустье хуже некуда. Но вот они из утлой квартирки над прогорающей прачечной попадают в круговорот событий, связанных с множественностью миров и вариативностью судеб.

Был анекдот о трагедии японской семьи: отец – рикша, мать – гейша, сын – Мойша. В нашем случае семья китайская, а дочь – лесбиянка.

Собственно, тем и должно было кончиться. Имею в виду премию «Оскар». Чем-то вроде такого чёрного квадрата. Когда хуже некуда. Днищем. Вот за самое последнее днище, когда снизу никто не постучит, статуэтку и дали. Тоже достижение.

Зато тема ЛГБТ в картине раскрыта. Как и темы нацменьшинств, бодипозитива, толерантности, феминизма. Ни одного белого мужчины на первом плане. Только одна белая женщина, потрёпанная Джейми Ли Кёртис. Пожилая разведёнка и латентная лесбиянка.

Решительно все на экране выходят за рамки традиционной сексуальной привлекательности. Одни лишены её от природы, другие – по истечении лет. Зато обделённому красотой зрителю некому завидовать.

Главная мысль опуса: это очень хорошо, что сейчас нам плохо. А будет ещё хуже, и это прикольно. Ибо смысл жизни совсем в другом. Внимание, барабанная дробь: фиг его знает, в чём.

Это и есть большое откровение. Тот месседж, простите мне мой китайский, который создатели абсурдистского шапито спешат до зрителя донести. Цени то, что имеешь, а то и этого недосчитаешься.

Если серьёзно, то представленный публике балаган – это полный распад, фрагментация. Имею в виду состояние заморских умов, раз такое на полном серьёзе считается у них национальным достижением.

Не исключено, впрочем, что это розыгрыш, хохма на манер хрестоматийной «Весны для Гитлера». С лукавым умыслом. Шутники на спор решили доказать, что любая шняга на «Оскаре» прокатит. Чем хуже, тем больше шансов. Она и прокатила, академики повелись.

Как когда-то у известного австралийского писателя Алана Маршалла, любившего веселить публику повествованием о том, как он выиграл конкурс на публикацию первого своего рассказа, вставив в уста периферийного персонажа фразу вроде «ах, что за ножки!». За неё непременно должен был зацепиться глаз жюри, которое ничего читать полностью не собиралось. Так и вышло.

Возвращаясь к фильму: откровенное кустарное безобразие, содержащее необходимый набор ритуальных символов. Голубых, жёлтых, розовых.

Виктор Пелевин в своё время ввёл понятие боевого водолаза. Он же заметил, что первейшее стремление водолаза – быть актуальным. Так вот, никто из академиков не хочет прослыть ретроградом, не идущим в ногу со временем. Поэтому ни один бойцовый водолаз не рискнёт выглядеть неактуальным. И уж тем более – неводолазом.

Оттого все они так отчётливо и видят новое платье короля, оттого всем оно так и нравится.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.