Страна разумного феминизма: как Россия первой защитила права женщин
Начну с признания: я – старый феминист. Давно поддерживаю борьбу женщин за свои права, потому что любая дискриминация по признаку пола, цвета кожи или национальности вызывает у меня омерзение.
Впрочем, не меньшую антипатию вызывают и новые феминистки, которые борются уже не за права женщин, а против здравого смысла и норм русского языка.
Многие до сих пор думают, что первыми феминистами на Земле были наши большевики, разом наделившие женщин всеми мыслимыми правами и свободами. Однако это не совсем так. Первыми феминистами были министры Временного правительства.
Они утвердили положение о выборах Учредительного собрания, в котором женщинам впервые гарантировали равные избирательные права. На тот момент во всём мире им обладали лишь жительницы Норвегии, Дании, Австралии, Новой Зеландии и ряда американских штатов.
А вот в Великобритании – монархии, которая позиционирует себя как страна с древнейшими традициями парламентаризма, – правом голоса обладали в то время лишь 30% населения.
Огромным прорывом мирового значения было и введение у нас восьмичасового рабочего дня для женщин. Запрещалось привлечение женщин к сверхурочным и ночным работам, а также вредным для женского здоровья производствам.
После прихода к власти большевиков женскую политику взяла в свои руки Александра Коллонтай – между прочим, первая женщина, избранная депутатом в Учредительное собрание (она шла под №5 в «федеральном» списке партии большевиков).
И первые годы советской власти стали звёздным часом феминизма.
При непосредственном участии Коллонтай большевики начали проводить либеральную политику в отношении женщин: установили равную оплату труда, равные имущественные права, упростили процедуру заключения и расторжения брака, разрешили аборты, закрепили смешанное обучение в школах и гимназиях.
В СССР же был принят первый в мире закон об охране материнства, благодаря которому появился оплачиваемый декретный отпуск, а также бесплатное медицинское обслуживание рожениц.
Для контроля за соблюдением прав при Центральном комитете ВКП(б) создали женский отдел. Затем такие же появились при каждом органе власти – от уездного совета до райкома партии.
Во власть были призваны тысячи активисток, чья задача – клеймить власть мужчин. И тут девушек, надо признать, занесло.
Коллонтай запустила кампанию по освобождению женщин от «кухонного рабства», в рамках которой в магазинах почти перестали продавать продукты. Дескать, хочешь есть – иди на «фабрику-кухню».
Затем большевики начали кампанию полового равноправия – сама Александра Коллонтай продвигала теорию «стакана воды». Дескать, комсомолке дать любому комсомольцу так же естественно, как протянуть товарищу напиться.
Только стремительный рост венерических заболеваний остановил это всеобщее развращение. Пресса писала о случаях, когда комсомольцы устраивали групповой секс в парках культуры и отдыха.
Наконец, расплодившиеся Женотделы (даже партийная печать всё чаще именовала их «бабкомами») начали продвигать реформу русского языка, придумывая новые слова. Архитектриса, лектриса, инспектриса, авиатриса (женщина-пилот), адвокатесса, фельдшериса. Появились и гендерные слова-сокращения: «женкор» – женщина-корреспондент, «женорг» – женский организатор, «женучка» – учительница.
Лишь в начале 1930-х сталинское Политбюро одёрнуло заигравшихся инспектрис – чтобы не позорили идеи революции. Сеть бабкомов была ликвидирована, все феминистские журналы – закрыты, а женские вопросы перешли в полное подчинение партийной повестки.
Зато 8 марта в Стране Советов был объявлен выходным днём – небывалая щедрость для пролетарского государства, не радовавшего подданных большим числом праздников.
История повторяется, и нынешние феминистки повторяют путь своих предшественниц, сосредоточившись на борьбе за феминитивы. А вот Анна Ахматова и Марина Цветаева, наоборот, отказывались называть себя поэтессами.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
