рубрики

«У меня есть два предчувствия: что Украина победит, и путинский режим рухнет», – возвестил беллетрист на лекции в Калифорнийском университете. В аудитории были замечены прогрессивный режиссёр Александр Молочников, вагино-фрондёрка Надя Толоконникова и блудная актёрка Мария Машкова.

Сияние грязного разума: писатель Сорокин смело бичует режим из Калифорнии
Фото © vk.com/vsrkn

Либеральная публика отчего-то считает Сорокина пророком – мол, предсказал будущее России.

А по мне – пустой виртуоз. Пишет безупречно, а сказать нечего.

Придумает физиологическое обстоятельство, например, что у людей на лбу вырастают члены (дарю идею). И давай сочинять.

Хрен вырос на лбу алкаша Васи. Хрен вырос у профессора Персикова на лекции. Хрен вырос у хирурга Элеоноры, она удаляет его тайно под местным наркозом. Хрен вырос у Махмуда, причём необрезанный, и имам проклял его.

Каждая история на полторы-две страницы, разными стилями – от деревенского сказа до аргентинской прозы.

Потом он сшивает ошмётки в одну тетрадку. Никакой завязки-развязки: начинает с середины, обрывает неожиданно. Вот типичный роман Владимира Сорокина – от «Нормы» и «Льда» до свежей «Теллурии».

Его свежее интервью крутится вокруг сравнения кремлёвского режима с миром его извращенческой повести «День опричника».

Сияние грязного разума: писатель Сорокин смело бичует режим из Калифорнии
Фото © flickr.com / Matthias Berg

Его спросили, как ему удаётся быть таким смелым. Не боится ли он, что будет гнить в казематах. Храбрец отвечал: «В 1984 году, когда в СССР были довольно суровые времена, я дал разрешение напечатать в Париже мой роман «Очередь».

Ой, да чего только в Париже в те годы не печатали. А сейчас Сорокин живёт скорее в Берлине, чем в Москве. Вряд ли его поволокут в приснопамятные подвалы на Принц-Альбрехт-штрассе.

Прогрессивно мыслящий режиссёр Молочников начал свой вопрос классику с оговорки по Фрейду: «Я перечитал любимую сцену «кремлёвской гусеницы».

Если кто не в курсе, в означенной сцене «Дня опричника» описано коллективное содомитское соитие. Любимая сцена – а, понятно. Слухи такие о Молочникове ходили.

Окончательно прихлопнула меня характеристика опусов Сорокина, данная не кем-нибудь, а Дмитрием Быковым в 2019 году: «В мире чистой физиологии, где существуют наслаждение и мучительство, но отсутствуют чувства, он как рыба в воде». Вот да. Могут формулировать, когда хотят.

Впрочем, распознать мир чистой физиологии может лишь коренной его обитатель.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

telegram
Рекомендуем