Бремя первого: какой урок гонимым православным Украины и Прибалтики даёт жизнь патриарха Тихона

Выборы первого патриарха на Всероссийском поместном соборе в 1917 году проходили в два этапа: сначала голосовали все делегаты, а потом победители первого тура тянули жребий. И современники удивлялись, дескать, это сам Господь распорядился так, что предстоятелем Русской православной церкви в её самые роковые годы стал не самый образованный митрополит, не самый строгий и не самый искушённый в придворных интригах. Но самый добрый.

И действительно, сразу же после Поместного собора Православная церковь столкнулась и с «красным террором», и с новыми идеологическими экспериментами большевиков, когда Троцкий составил план замены непокорной церкви новой – послушной органам ГПУ. Так был рождён проект обновленческой церкви, и вскоре в «красных храмах» рядом с иконами стали вешать портреты вождей революции.

Что мог бы противопоставить этому бешеному натиску любой патриарх?

Только кротость, верность Церкви и надежду на Бога.

Даже в своих письмах, яростно обличая новые власти, которые сами себя отлучили от церкви, патриарх Тихон призывал верующих не к оружию, а к созданию духовных союзов и приходских общин. Потому что подлинная жизнь Церкви происходит не только в стенах храма, но и среди верных христиан.

Храм можно отобрать, как это происходит сейчас на Украине, закрыть или снести до основания, но вот справиться с духовной семьёй, сложившейся в приходе, так просто уже не получится.

Прекрасный урок для современных православных в постсоветских странах – от Украины до Эстонии, – которых как только не шельмуют за приверженность РПЦ.

Примером является и сама жизнь Тихона.

Интересно, кстати, что сегодня патриарха Тихона принято изображать эдаким немощным старцем – в основе такого образа лежат несколько его фотографий, сделанных сразу после освобождения из Лубянской тюрьмы. Сидит такой усталый старичок, плечи поникли. И мало кто обращает внимание, что в бороде Его Святейшества играет хитрая крестьянская улыбка.

На самом деле тогда Василию Ивановичу Беллавину (так звали патриарха Тихона в миру) было всего 60 лет – мужчина в самом расцвете сил и энергии.

За его плечами были и годы работы в самых богатых епархиях России, и опыт миссионерства в Северной Америке: будучи епископом Алеутским и Аляскинским, Тихон не раз объездил все самые отдалённые уголки тундры. Алеутов и эскимосов он покорил тем, что всегда путешествовал без оружия, не опасаясь ни местных грабителей, ни диких зверей. Ну ясно же, что человек не от мира сего.

Проповедовал Тихон и в Москве, куда вернулся с началом Первой мировой войны. Оставшись без епархии и, по сути, без источника существования, он служил в солдатских госпиталях и в самых бедных храмах на рабочих окраинах, постепенно завоевав себе славу настоящего народного священника, гонимого церковным начальством. Неудивительно, что на соборе 1917 года за него горой стояли все депутаты из народа.

Большевики сначала решили его запугать, отправив под арест и инициировав кампанию по изъятию церковных ценностей: с драгоценных икон сдирали оклады, мощи святых бросали в грязь. В ответ патриарх начал свою кампанию по сбору средств для голодающих, и в самые короткие сроки верующие страны собрали больше денег, чем все ленинские «экспроприаторы».

Тихона вновь арестовали и отправили в спецтюрьму ОГПУ, устроенную на территории Донского монастыря. Допросы шли конвейером, но вскоре чекисты убедились, что сломать этого «старичка» с железной волей просто невозможно.

К тому же за Тихона вступился нарком иностранных дел Чичерин, прекрасно понимавший, что публичная казнь патриарха может повредить советской дипломатии, добивавшейся признания СССР в странах Запада.

Патриарха отпустили под домашний арест. Но Тихон демонстративно поселился в маленьком одноэтажном флигеле у самой стены Донского монастыря, показывая, что его свобода весьма условна. На дверь он повесил объявление «По вопросам контрреволюции не обращаться».

Большевики торжествовали: наконец-то патриарх признал их силу! Они и не заметили, как смирение Его Святейшества ударило по «красному православию»: тысячи священников, убедившись, что больше не нужно бить земные поклоны портрету Троцкого, стали возвращаться в каноническую церковь.

Тогда большевики решили просто избавиться от патриарха – в декабре 1924 года в его домик ворвались двое ряженых «грабителей», которые инсценировали ограбление и попытались убить Тихона. Но в последний момент патриарха закрыл своим телом келейник Яков Полозов, в которого и попали все пули.

Тем не менее после покушения патриарх слёг. Скончался он 7 апреля 1925 года от сердечной недостаточности. За несколько часов до смерти он произнёс: «Скоро я усну… крепко и надолго. Ночь будет длинная…»

Но за ночью всегда следует утро. В 1989 году на Архиерейском соборе в Москве патриарх Тихон был причислен к лику святых.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.