Иван, родство напомнивший: почему украинцам так ненавистен академик Павлов

Великий учёный Иван Павлов – прямая противоположность «идеальному украинцу», взращиваемому на территории, подвластной киевским кровожадным комедиантам.

Человек образованный и всю жизнь свою посвятивший науке и просвещению. Такой чужд и даже является прямым вызовом невежественному, лишённому доступа к знанию, ограниченному гильотиной идеологических выкриков неонацистскому характеру, погружённому в морок фантомных выдумок о превосходстве хутора над миром.

Человек, преданный Родине. Прямая противоположность сепаратистскому жлобу, кланяющемуся европейскому комфорту и благополучию на коленях, готовому продать по дешёвке всё, что досталось ему от матери, вместе с матерью, ради сиюминутной выгоды, каким сделала жителей независимой Украины государственная политика последних лет.

Человек высоких христианских принципов, хоть и не верующий в Бога, по его собственным словам, Иван Петрович Павлов – академик нескольких академий, мировое светило, первооткрыватель и самоотверженный борец, посвятивший себя просвещению, – такой упрёк всему, чем суетливо занимались украинские бонзы.

Памятники Павлову стоят во многих городах Отечества: в родной Рязани, в Ростове, в Туапсе… На территории бывшей УССР – в Днепропетровске, Харькове… В нашем Крыму в Ялте.

Гордость горожан, которые установили монументы в память об учёном, понятна. Люди хотят быть причастны к великим научным свершениям. Именем первого российского лауреата Нобелевской премии названы улицы, университеты, станции метро, астероид и кратер на Луне.

Такая мощная фигура не может не вызывать злобы и ненависти у карликовых деспотов, в руках которых оказалась неограниченная власть над телами, умами и душами людей, отрезанных от родного языка, большой культуры, памяти предков и традиций веры.

Учёный, не покинувший Родину в годы самых суровых испытаний – во времена террора, голода, нехватки всего и вся, разрухи, вражды Гражданской войны, – это экзистенциальный враг украинца образца последних 30 лет.

Личность Павлова, отвергшего льстивые предложения иностранных держав, готовых подкупить его созданием собственного института в Стокгольме, – явная угроза всей схеме развития «евроинтеграционной» политики Киева, продажной и незрелой, убогой в своём замысле и безнадёжной в плане реализации.

«Я чувствую себя по отношению к Вашей революции почти прямо противоположно Вам. Многолетний террор и безудержное своеволие власти превращает нашу азиатскую натуру в позорно рабскую», – писал русский учёный Павлов в письме к наркому здравоохранения Григорию Каминскому (по определению современной киевской науки – украинцу, рождённому в Екатеринославе).

При этом Павлов готов был терпеть и преодолевать тяготы во имя науки – российской и мировой. Его образ мысли и действия вышибают из-под ног киевских кривляк последнюю идеологическую табуретку. Именно такие фразы они считают «имперским нарративом» или что-то другое – не важно.

Единственное, что имеет значение, – это величие и достоинство человека и учёного, видимое невооружённым взглядом на фоне пигмейских лакеев Запада, заправляющих в кабинетах имперского Мариинского дворца в Киеве украинское население в мясорубку своих убогих, болезненных и неоправданных амбиций.

Так неказисто выглядит ересь зеленствующих в сравнении с русской научной мыслью, что аж губительна для еретиков.

Изъять из обращения память о несокрушимых характерах, неподкупных, верных исполинах, к которым когда-то были причастны и обобранные до последней клетки нынешние подданные киевских ничтожеств у власти, нужно постараться успеть.

Ведь дни их сочтены. А память об Иване Петровиче Павлове – вечна.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.