На смерть «Гоголь-центра». Бывший актёр театра им. Гоголя о Серебренникове: «Он разлагал наших доверчивых зрителей»

Мэрия Москвы сменила руководство «Гоголь-центра». После того, как Россию покинул экс-худрук театра Кирилл Серебренников, будущее площадки оставалось одной из самых обсуждаемых тем культурной повестки после 24 февраля.

Новым художественным руководителем театра назначен Антон Яковлев – сын знаменитого актёра Юрия Яковлева, лауреат премий «Золотой Витязь» и «Звезда Театрала». Новый директор – Александр Бочарников, ранее возглавлявший филармонию Новосибирска.

Жизнь столичного драматического театра имени Н. В. Гоголя резко изменилась ровно десять лет назад. В августе 2012 года на сцену, где играли русскую классику, пришли осквернители во главе с Кириллом Серебренниковым. В здании на Казакова, 8А стали играть чуждое русскому искусству. Театр в честь классика литературы стал скандальным «Гоголь-центром».

Заслуженный артист России Янис Якобсон тогда оказался в числе актёров, которых не услышали столичные чиновники из департамента культуры. Он с коллегами просил сохранить старейший театр. Однако с приходом Серебренникова был вынужден уйти из театра, которому служил более 24 лет.

В интервью «Абзацу» Янис Якобсон вспомнил о смене власти в родном театре, рассказал о том, как относится к Серебренникову, что думает о бойкоте русской культуры на Западе и отъезде своих коллег.

Почти четверть века вы отдали театру имени Гоголя. Трудно было осознавать, в какую помойку превращается ваш любимый театр с приходом туда Серебренникова?

Это было ровно 10 лет назад. Я уже начал забывать, хотя на этой почве я перенёс инфаркт и операцию на сердце. Очень трудно мне далась эта перемена власти. Но было сделано очень некрасиво.

У нас был сбор труппы. Худрук Сергей Яшин поздравил нас с наступлением нового сезона. И буквально через два дня нам представляют Серебренникова. С какого перепуга? Я не знал, как на это реагировать. Я тогда ещё был председателем профсоюзного комитета театра. В результате мы подняли там такую волну. Нам ясно объяснили, что мы можем собираться, митинговать, но никто на нас не обращал внимания.

Труппу практически не тронули. Ушли те, кто хотел уйти, кто не мог с этим рядом находиться. Я и ещё несколько актёров ушли, потому что это было не наше. Это же было просто издевательством над театром. В течение 10 лет я не мог в себя прийти. После того, как покинул тот театр, ни разу там не был.

Вы же слышали, что там показывают, какие играют постановки. Какие чувства в вас это рождало?

Кроме отвращения ничего. Я видел случайно. Каждый раз это было извращение классики.

Может быть, кто-то его [Серебренникова – прим.] и считает гением, но не я. Его направление для меня абсолютно чуждо как для всякого православного человека. Его путь – Содом и Гоморра. Это то, чем он начерпался на Западе, то, что ему нравится. Он имел здесь возможность разлагать наших доверчивых зрителей.

В итоге он сбежал на Запад, как вы знаете.

У каждого свой путь. Я как рождённый в Латвии человек, который связан с Латвией большими узами – у меня там родственники, родные, – каждый год до этих событий ездил в Ригу. Я категорически против того, что там происходит. Наверное, потому что я советский человек, который вырос в Советском Союзе, работал в советском театре, мне очень и очень больно за погибающую Латвию. А она погибает. Как практически весь Запад. Я не сторонник тех ценностей, которые они в себе несут и проповедуют нам. Я консерватор старорусского порядка.

Что вас особенно задевает в тех ценностях, которые проповедуют в Латвии, на Западе?

Не только извращение культуры, но и извращение молодого поколения. Нельзя ребёнку говорить, что он может поменять пол. И когда родители не прислушиваются к тому, что они говорят, это одно. А другое – это бешеная ненависть ко всему русскому. Как это можно терпеть? Я поражаюсь нашему президенту, к которому я отношусь с огромным уважением. Нам, конечно, учиться у него и учиться. В первую очередь терпению. Терпению и мудрости. Он очень правильно себя ведёт, потому что считает, что это всё нельзя решать с кондачка и махая шашкой. Это должно отлежаться и в своё время дать плоды. А плоды нам известно какие будут.

Отмена русской культуры сейчас – заболевание Запада. Что вы думаете по этому поводу и как относитесь к коллегам, которые уехали из страны в последнее время?

Культура у нас – не вчера произошедшее. Это не 250 лет Америке. У нас Большой театр гораздо старше. То, что придумано головой, вся эта бесовщина, которая внедряется сейчас в Америке и Европе, – от лукавого. А наша культура – древняя, выстраданная. Начиная от музыкантов, писателей, поэтов, заканчивая актёрами. Вспомните наших потрясающих актёров – Раневскую, Плятта, Грибова, Яншина, Товстоногова, Лебедева, Леонова. Такие артисты, как Фрейндлих, Чурикова. Это же настоящая культура, настоящие переживания и настоящее творчество.

Вы назвали имена актёров, современников в том числе, тех, кто остаётся верен искусству страны и самой стране. Но вы наверняка знаете и тех, кто уехал из России сейчас?

К моему удивлению, уехали такие люди, которых Россия ничем не обидела. Почему они уехали, нужно спрашивать у них. Для меня же это было полной неожиданностью и полным удивлением.

Можно ли их поступок считать предательством?

Я думаю, это малодушие. Обыкновенное малодушие. «Предательство» – слово довольно ёмкое, и оно предполагает какую-то измену – и моральную, и этическую, и нравственную. Мне так кажется, что очень многие уехавшие сейчас уже переживают по поводу своих поступков. Тем более сейчас, когда наши коллеги – актёры и режиссёры – много времени проводят в Донбассе и своим желанием, любовью и искренней привязанностью ко всему русскому дают понять, что Россия непобедима.

В следующем году исполняется 50 лет знаковой картине «Большая перемена» с вашим участием. Какой вам вспоминается работа над фильмом?

Я не зря вспомнил Евгения Леонова. У меня там с ним очень маленький эпизод. Но он запал в мою жизнь очень ярким и тёплым, светлым и вдохновляющим моментом. Об этом фильме у меня только радужные воспоминания. Я обожаю всех артистов до одного, которые там работали. Это мои любимые коллеги. Саша Збруев, Илья Баскин, с которым мы вместе учились и который сейчас живёт в Америке. Я слежу за тем, как идёт жизнь Светы Крючковой. Это моя любимица, я её обожаю. Это актриса, которая вызывает необыкновенное уважение. Савелий Крамаров, Лев Дуров, Ролан Быков… Необыкновенный состав. И мой вклад в этот фильм хотя и очень маленький, но он случился. Недаром мне Евгений Павлович [Леонов – прим.] написал на фотографии, которую он мне подарил: «Яну, с любовью о совместном труде в фильме «Большая перемена». Эта фотография мне очень дорога, и я её храню как необыкновенную память.

Сейчас в «Гоголь-центре» появилось новое руководство. Нужно ли возвращать на своё место театр имени Гоголя?

Умерла так умерла, как говорится. Воскрешать ничего не надо. Надо перейти этот этап и начать новый. Актёрам театра Гоголя я желаю востребованности и призываю внести свою толику сердца и таланта в наше русское искусство.