Вика Цыганова начала свою музыкальную карьеру в 1988 году. Она выступает в жанрах русского шансона и патриотической песни. Широкой аудитории она известна по таким хитам, как «Любовь и смерть», «Русская водка», «Андреевский флаг» и «Вагнер».

В интервью «Абзацу» в рамках проекта «Так сказать» певица поделилась своим мнением о будущем шоу-бизнеса и о его истинном предназначении, рассказала о неприятном опыте участия в телешоу «Суперстар», а также объяснила, почему не знает современных исполнителей и как относится к неприятию её позиции в творческой среде.

О травле за гражданскую позицию

– Виктория, ваша песня, посвящённая ЧВК «Вагнер», явно разозлила украинцев и Запад. Вы рассказывали об угрозах в свой адрес, клип на эту песню банил Ютуб, коллеги-недоброжелатели критиковали…

– Я к этому давно привыкла. Я же так живу. Всё мое творчество на эстраде последнюю, скажем, четверть века – это ведь как раз момент такого забвения. Цыганова поёт – кто такая Цыганова? Вот она «Вагнера» спела. И вот эта тишина. Только народ это всё поддерживает. И враги. Поэтому знаете, как говорится: если вас гонят, значит, правильно всё делаете. Если на вас нападают, значит, всё круто. Если вас забыли, так это ещё лучше.

Понимаете, я просто всем говорю: большое спасибо, значит, я на правильной дороге.

– А угрозы продолжают поступать?

– Так они всегда сыпались. И сумасшедших было много. Ну, попросила ребят из ФСБ на всякий случай проанализировать ситуацию. Они сказали: заявление напиши. И написала. Я же в семье живу, у меня же есть ещё близкие, за которых я переживаю.

О неприятии в творческой среде

– Скажите, что неприятнее: когда украинские радикалы с угрозами пишут или когда коллеги не понимают, не воспринимают?

– Понимаете, мы все вроде бы люди православные, но все разъединены, все абсолютно. Те же врачи ходят в храм, и они же делают аборты.

Говорю своим друзьям: «Ребят, репостните песню». Тишина. Наверное, это банальная зависть. Вот и всё. И вроде как одно дело делаем, в одной стране живём. В храмы все ходят, Богу молятся. А вот простую вещь такую сделать не могут, не хотят.

– А кого просили?

– Многих известных людей – и артистов, и певцов. [Певец] Ярославский Сумишевский сделал репост. Других людей не буду перечислять.

– Мне показалось, что ни на радиостанциях, ни на ТВ вашей песни «Вагнер» нет – только в интернете. На тот же новогодний «Огонёк» в прошлом году вас не пригласили. Почему медиасообщество не замечает патриотического контента?

– Значит, такое медиасообщество. Поэтому это не ко мне вопрос.

У нас частные радиостанции. Они хотят – крутят, хотят – нет. Есть радиостанция, которая ещё иногда крутит мои песни. Они говорят: всё, что связано с СВО, нам не надо. Я говорю: «Ну вы понимаете, там людей убивают». Но нет. Мне в ответ: «Возьмите в аренду свой зал и пойте».

– А чем объясняют это «нам не надо»?

– Да что они будут объяснять, им это не надо, понимаете. Им не нужна эта война. Им не нужны какие-то там проблемы. Зачем?

Потому что можно успокоить общество, жить и быть потребителями. Вот и всё. Это смысл, это задача. Не обожествляться, а быть потребителем.

О помощи участникам СВО

– А вы бы пошли на тот же самый «Голубой огонёк», на который в прошлом году, кстати, пригласили военных из зоны СВО?

– Я считаю, что это только какая-то картинка была. Я к военным хожу сама, хожу в госпиталь, езжу на передовую. Я была в Донецке, была у [посмертно удостоенного звания Героя России участника СВО Владимира] Жоги. Я пела в актовом зале его военной части.

Мы помогаем конкретным людям. Покупаем дроны, «Мавики» (дроны DJI Mavic – прим.), прицелы, тепловизоры, бронежилеты. Практически год уже мы этим занимаемся. Мы продали дом, купили [для участников СВО] несколько машин.

Причём [другие] люди тоже занимаются большой гуманитарной поддержкой Луганска. Они покупали машины, я говорю: «Зачем вы такие дорогие машины покупаете, это всё одноразового использования». Мы сказали, что можно покупать эти «буханки», которые стоят, условно, 150 тысяч рублей. Она как бы отслужила – и всё. А не [брать машины] за полтора миллиона. На полтора миллиона можно купить ещё бронежилетов и кучу всего.

Сейчас Вадим (муж артистки, композитор, продюсер – прим.) работает вообще с разработчиками. Мы делаем квадрокоптеры, которые на чёрном рынке продают за огромные деньги.

Мы нашли учёных, вышли на Китай и делаем всё от 20 до 60 тысяч рублей. И даже за 60 долларов есть.

– Можно сказать, что вы погрузились в этот бизнес?

– Да, мы погрузились. На самом деле здесь многие люди обогащаются на этом. Но представляете, 60 долларов стоит фигня. Она полетела – и может нести бомбы и всё [остальное] делать. Она управляемая. И у нас есть люди, которые это всё делают, перепрошивают.

Что касается гуманитарки. Недавно мы с «Казаками России» двенадцать фур в Кременную направили – со всем. Даже вот просто плёнка нужна для окон. Всё нужно – яблоки, пастила, плёнки, бинты.

Но я бы хотела, чтобы это быстрее всё закончилось.

– Закончилось что?

– Война. Но договариваться с ними нельзя. Её надо заканчивать победой. Решительной.

О патриотическом проекта Газманова

– Не так давно проект с участием вашего коллеги Олега Газманова получил президентский грант на создание базы патриотической музыки в интернете и конкурса патриотической песни. Всего на проект артиста выделено около 17 млн рублей. Что думаете по этому поводу?

– Я слышала, но мне это неинтересно.

– Почему?

– Олег Михайлович – это продукт своего времени, я много с ним раз работала, выступала.

Недавно один человек мне такую вещь сказал: «Ну что вы расстраиваетесь? Знаете, ваш «Есаул» сейчас – это круче, чем газмановский».

Я не знаю, что он там получил и что будет делать. Я знаю одно – что надо делать. И я уверена только в том, что, если это делается с какой-то корыстью, это будет не нужно ни народу, ни Господу Богу, ни в итоге самому человеку. Поэтому Бог нам всем судья. Деньги, естественно, «пилят», деньги получают, деньги зарабатывают.

Мне песни Олега Газманова не нужны. Я вот с ними в бой не пойду. Они меня не поднимут на высокие какие-то порывы – расстаться с жизнью, например.

В детстве я пела «Огромное небо – одно на двоих», «Прощайте, скалистые горы», «На подвиг Отчизна зовёт», «Догорай, моя лучина» – с этими песнями я пойду [в бой]. Я думаю, что в окопе и во время Отечественной войны эти песни пели, и сейчас люди будут эти песни петь. И «Вагнера» (песню Цыгановой – прим.) будут петь.

Патриотическое воспитание необходимо, но люди должны быть пламенные, честные. Иначе ты никого не поднимешь и не убедишь. Никогда и никого.

И это всё видно, заметно.

Вот эта картина была в Дубае, когда это всё вылезло (в конце декабря на вечеринке в ОАЭ гости потребовали от Олега Газманова высказаться о спецоперации на Украине – прим.). А скажи: «Слава Украине». Он отвечает: «Уйдите, артист устал». То есть на Васильевском спуске петь он не устал, а тут устал. И люди это всё видят.

– То есть во время инцидента в Дубае Газманов должен был как-то иначе ответить провокаторам?

– Я бы в глаз дала. Я поэтому в Дубай сейчас не езжу, там вся нечисть собралась.

О патриотическом контенте

– Возвращаясь к патриотическому контенту. Можно ли им перекормить зрителя?

– Если это будет всё навязываться, бездарно навязываться, наживаться на этом будут люди, конечно, ты никогда ничего не построишь и не сделаешь ничего хорошего.

Всё идет из семьи – надо сохранять семью и эти ценности.

Но надо и примеры показывать хорошие. Мы же видим, сколько героев – надо о них фильмы снимать. Надо сценарии писать. Я как-то сказала: «Один «Чебурашка» за всю страну не ответит». Где «А зори здесь тихие…», «В бой идут одни старики»? Где эти фильмы?

Героев у нас много, и за каждым – судьба. Вот где патриотическое воспитание.

О наградах и званиях

– Вика, из вашей биографии узнаём, что за благотворительные выступления перед солдатами и родственниками погибших в Афганской кампании, неоднократные поездки в Чечню вы были отмечены грамотами и медалями. Но за концерты в госпиталях, а также выступления для мирных жителей и военных с 2014 года в Донбассе наград нет. Почему так?

– А они нужны, награды-то? Я же не за награду выступаю. Мне не нужны награды, как и звания не нужны. Я здесь не лукавлю.

Пока существует вот эта система шоу-бизнеса и вот этих артистов, которых я лично презираю и не люблю искренне, я не хочу быть народной или там какой-то заслуженной.

Мне достаточно того, что есть. Вот я прихожу к народу, пою, и они говорят: вот, это наша, народная. Мне это дорогого стоит.

– Ваша коллега Юля Чичерина, кстати, также помогающая Донбассу и выступающая там с концертами, получила звание заслуженной артистки.

– Ну хорошо, молодец. Кто-то должен ездить. Не одна же я такая. Должны быть люди обязательно. Я Юлю знаю много лет, знаю её гражданскую позицию. Она чётко определилась сразу.

– Но в данном случае она за что получила государственное звание?

– За то, что она поддерживает армию нашу на протяжении уже восьми лет. Она там постоянно бывает и работает. Значит, заслужила. Я искренне за неё рада. Есть люди, которые любят её и её творчество. Но я, к сожалению, её песен не знаю.

– Серьёзно?

– Из 1990-х я не знаю никого из артистов. Вообще. Я смотрю сейчас репертуар «Муз-ТВ» – там люди какие-то, которых я не знаю вообще. Мне это неинтересно.

Я знала творчество, допустим, Талькова, потому что оно формировало и меня тоже. Я знала Высоцкого. Я любила песни Юрия Антонова, например. Это тот промежуток, когда я формировалась, поэтому я знала этих людей. Но я не знаю ни одной песни «Руки Вверх!», кроме там какой-то «Целуй меня везде…». «Ласковый май» я знаю. Потому что я с ними работала.

Об обречённости шоу-бизнеса

– Вика, сейчас страна противостоит Западу во всех сферах, в том числе в творчестве, в музыке. Вы ярый противник шоу-бизнеса. Как вам кажется, что дальше с ним будет?

– Надо новые мехи создавать. Шоу-бизнес – это история такая именно западная, американская. Она работает как развлечение, соблазнение, уводит от Бога. Там всё можно: понаряжаться, представить, что ты гей, трансвеститов выпустить на сцену.

Так не должно быть. Должно быть нормальное творчество, искусство. Хорошее и доброе, которое будит в людях ценное, настоящее. Пусть его будет мало.

Не должно быть тысяч артистов, поэтов. Один рождается. Пушкин, Тарковский или Достоевский. Это должно быть очень избирательно. И подход к этому должен быть избирательный.

Поэтому я считаю, что песенка шоу-бизнеса спета.

– Что будет с так называемыми звёздами?

– Погаснут, значит. Не будут светить. Денег не будет – свет выключили. А светить должны души.

Рубильник выключили, 17 миллионов не дали – всё, свет выключился.

– Вика, а вам не жаль коллег, которые останутся за бортом истории?

– А зачем мне их жалеть? Каждый за свою душу сам отвечает. Или за другое место – у кого какое важнее.

Россия – это Святая Русь. Это подножие Царствия Божия. Россия, Русь наша, приняла Христа, Отца. Господа. И понесла Его жизнь, Его судьбу, Его жертву. Поэтому это своеобразный крест Святой Руси. И с этого креста не сходят. Именно поэтому весь мир нас ненавидит. Они же сейчас говорят, что ненавидят всё православие.

И шоу-бизнес – это как раз один из инструментов [в их руках]. А люди, которые в этом участвуют, – просто исполнители.

Вообще, высшая задача творчества – привести человека к катарсису. Но когда ты смотришь, извините, на шпагаты какие-нибудь, раздвинутые ноги, катарсиса не произойдёт.

Если ты выходишь на сцену – это уже ответственность твоя. И имей в виду, как говорится, [что] за базар ты ответишь. И за шпагат свой – тоже.

Никому ничего плохого я не желаю. Но с тебя спросят потом за то, что навязываешь людям определённую манеру поведения, транслируешь мысли, которые ведут к разврату и похоти.

О душегрее для Мелании Трамп

– Расскажите, пожалуйста, чем закончилась история с отправкой сшитой вами душегрейки супруге экс-президента США Дональда Трампа Мелании.

– Почта России доставила её в Белый дом. Что дальше было – мы не знаем. Узнаем скоро – когда попадём Туда (после смерти – прим.), узнаем, что случилось с моей душегрейкой с соболями, которую я своими руками сшила.

– Кстати, хотел спросить, а нет желания отогреть замёрзшую душу какой-нибудь жены президента Украины Владимира Зеленского?

– Нет. Там уже не отогреется ничего. Уже поздно пить «Боржоми».

– То есть история с душегрейкой для Мелании всё-таки была пиаром?

– Там была интересная история. Мы делали пресс-конференцию [путешественника] Фёдора Конюхова, моего любимого друга, который просто на неё не явился. Поскольку стояла куча журналистов, мне надо было что-то сделать.

Об участии в шоу «Суперстар»

– Расскажите про ваше участие в телевизионном шоу «Суперстар». Вы работали по сценарию или это было реальностью? Вику Цыганову как участницу шоу ведущие доводили до слёз, обвиняли в том, что она поёт слишком мужской репертуар, и критиковали имидж. Это всё смотрела вся страна. Невольно возникает вопрос: это спланированно?

– Я идти туда очень не хотела, потому что моя жизнь – это не шоу. [Участие в телепроекте] мне далось тяжело. Я не привыкла кривляться, не умею мимикрировать. Я даже из театра ушла из-за того, что не умею лицедействовать. Я такой вот человек одной роли – своей собственной жизни.

Участием в этом шоу мне надо было напомнить о себе. Мы с Вадимом решили, что выберем те песни, которые хотели спеть, и мы их спели – и «Золотые купола», и «Есаула», и «Приходите в мой дом», и «Реки Вавилона», и песню из молодости «А ты мне не снишься».

Люди мне звонили и говорили: «Мы смотрели только из-за вас». Мы пошли туда из-за своей публики, потому что нет эфиров, и хотелось о себе напомнить. Ведь я тоже часть народа. Мне-то самой с собой не скучно, я всегда найду чем себя занять. Но люди писали, спрашивали, почему я не иду.

В общем, такое вот наше решение было с Вадимом – пойти и спеть, и себя показать. Но для меня это очень было тяжело. В следующий раз ни на какие шоу я не пойду.

– Вика, вы продали дом и направили деньги на нужды нашей армии, сочинили несколько песен, посвящённых спецоперации. Каким будет следующий шаг этой жертвенности?

– Это не жертва – это счастье. Так жить, разделять чаяния своего народа, быть частью своего народа. Дай Бог, чтобы у всех артистов были хорошие песни, хорошие мысли. Чтобы они могли своим творчеством людей как-то поддержать.