Автор шести сборников донбасской поэзии, зампред Общественной палаты ДНР Анна Ревякина в интервью «Абзацу» рассказала о трансформации русской культуры, скандале вокруг книжной ярмарки non/fiction, новой поэтической эпохе и вдохновении.

Об изменениях в культурной среде

– Анна, вы поэт, а значит, человек творческий. Вы, конечно, не можете не замечать того, что сейчас происходит с нашей культурой. Как вы видите этот процесс?

– Сейчас происходит трансформация. В каких-то областях она более заметна, потому что там её легче провести, а в каких-то областях она только предстоит. Если представить себе образно, что российская культура – это некий ледокол, то мы видим, что сейчас потихоньку этот ледокол немного меняет свой курс.

– А кто у штурвала?

– Как мне кажется, те изменения курса, которые происходят, происходят не в силу того, кто за штурвалом, а из-за объективных факторов, в которых находится этот ледокол. То есть в большей степени это процесс внутреннего характера, но и, конечно, внешние обстоятельства меняют курс этого ледокола. Это, может быть, даже ковчег. У меня есть три строчки в стихотворении:

Есть у русских качество наживное.

Коль потоп, добудут чертёж адмирала Ноя.

И построят ковчег, настоящий ковчег для всех.

В эту строчку я, кстати, вкладывала то, что Россия всегда была неким таким общим знаменателем, собирателем большого количества культур, и это всегда было очевидно.

– Вы, ваши коллеги, деятели культуры, патриоты сейчас борются за новую культурную Россию: объединяются, создают новые творческие механизмы. Вы верите, что это масштабное созидание поможет нашей культуре?

– Я думаю, что те изменения, которые происходят уже сейчас, говорят о том, что совсем скоро нас будет ждать другая, новая Россия.

Не та культурная Россия, к которой мы привыкли до 21 февраля. Она уже другая. Она уже меняется. Нас ждёт в определённой степени перерождение.

Это классное слово, мне оно нравится. Потому что то, что было до этого, отчасти было вырождением.

Мы размывали свой культурный код, слишком смотрели на Запад, были ориентированы исключительно на Запад в весьма не близких нам вещах. Это всё насаждалось, лилось на нас.

Вырождение русского культурного кода сменится принципиально другим курсом, вектором, где русский культурный код будет поднят на-гора – это шахтёрский термин – и будет явлен всему миру.

О скандале с non/fiction и дискриминации военной поэзии

– В начале декабря в Москве начинается одно из крупнейших книжных мероприятий страны – ярмарка non/fiction. За пару недель до старта вокруг крупного фестиваля случился скандал. Экспертный совет ярмарки, насколько нам известно, не допускал нескольких современных поэтов, в том числе и вас, до участия. Что на самом деле произошло?

– История была следующая. Издательство «Питер» подаёт список из десяти мероприятий. В их числе – презентация книг из серии военной поэзии, где представлена и моя книга «Восемь. Донбасских. Лет». И non/fiction подтверждает только два мероприятия из всего списка. Думаю, не нужно объяснять, почему не подтверждается весь список.

Опять же, почему ледокол меняет свой курс? Потому что есть запрос от читателя – читать такие тексты, которые пишу в том числе и я. И задача издателя, экспертного совета non/fiction – связать читателя и писателя.

Это очень важно, иначе получается, что жизни людей, которые об этом пишут, не имеют значения. Это как максимум. А как минимум это просто неуважение к запросам, которые сейчас есть у российского читателя.

И вот приходит этот срезанный список. Честно скажу, я очень нескандальный человек и не люблю находиться в какой-то такой хайповой ситуации. Но так как со мной в одном лукошке были ещё два других поэта, я всё же решила написать у себя в телеграм-канале, что «всё же нехорошо не связывать читателя, у которого есть запрос, и современных авторов, которые отвечают этому запросу, и хорошо бы, чтобы презентация была».

Достаточно быстро моё издательство получило ответ от экспертного совета non/fiction, что у нас всё-таки будет презентация. Состоится она 2 декабря, и мы встретимся с нашим дорогим читателем.

– Как думаете, почему устроители ярмарки пошли на попятную?

– Мне кажется, потому что был скандал в определённой степени. Конечно, мой пост не был дружелюбным. Он был таким достаточно обиженным. Но он и не был исключительно агрессивным.

Я знаю, что после была достаточно шумная волна критики решения экспертного совета non/fiction. И Армен Гаспарян написал, и Захар Прилепин высказался. Тогда это стало заметно, оказалось на гребне волны.

– И всё же удивительно, что, несмотря на все предупреждения, сделанные и обществом, и властью, площадкам вроде non/fiction, книжным магазинам, издателям, находятся те, кто продолжает нарываться на скандал.

– Я могу сделать такое предположение: это может быть какое-то недопонимание того, что такая поэзия может быть востребована.

– Но она ведь действительно сейчас пользуется спросом у читателя.

– Поэтический рынок в России – очень скомканный. Я разговаривала с Татьяной Родионовой – одним из представителей издательства «Питер», и мы с ней обсуждали феномен того, что сегодня продаются поэтические книги. Но возможно ли это было, например, год назад?

Вообще, сейчас даже многие книжные магазины с большой осторожностью подходят к тому, чтобы закупать книги современных авторов, пишущих на тему, которая нас всех сегодня волнует. Это какие-то законы рынка, во-первых. Во-вторых, это могут быть какие-то личные предпочтения.

– Анна, а вы сталкивались с дискриминацией своих книг? Намекали вам, может быть, что такими стихами, как ваши, к читателю не пробиться?

– Знаете, в 2016-2017 годах мне достаточно известные люди, литераторы, говорили, что у меня, безусловно, есть талант, но он разменян не на то, на что его необходимо разменивать.

Например, зачем я пишу стихотворение про прекрасную снайпершу из «Шахтёрской дочери», если можно было писать тексты другого толка, на другую тему и получить какие-то премии? А так премий мне не видать как собственных ушей.

Но это было до. 2022 год многое поменял. Мы многое узнали о других, о людях, которые нас окружают. Мы многое узнали о себе. Но я скажу, что я уже переживала в своё время подобное состояние турбулентности, это был 2014 год.

И то, что происходило в Донбассе в 2014 году, – это была такая Россия в миниатюре. Это был раскол общества, это была гражданская война – и культурная в том числе, и лингвальная, и ментальная, которая проходила в Донбассе внутри семей, внутри сердец людей.

Кто-то уезжал, например, в Киев и делал Киев своей судьбой, кто-то, наоборот, оставался в Донецке и говорил, что он «ни шагу назад», кто-то связывал свою судьбу с Россией. Точно могу сказать, что тогда это была сегодняшняя ситуация, просто в миниатюре, был другой масштаб.

Об интересе к современной поэзии

– Почему поэзия именно сегодня так старательно стремится доказать читателю свою актуальность, как думаете?

– Поэзия – это же вообще очень спасительная история. Почему в России такая сильная поэзия?

Обратите внимание на всплески русской прекрасной поэзии. Это Серебряный век, который расположился аккурат между двумя войнами: условно, между Первой мировой и Великой Отечественной войной. Это прекрасный бронзовый век, который пришёлся на холодную войну.

Понятное дело, что и сегодняшний всплеск поэзии закономерен. Потому что такие сложные времена, времена турбулентности, конечно, заставляют поэтов себя проявлять, затачивают их карандаши и заставляют их быть более требовательными к себе и к великой русской литературе.

О коллегах-поэтах и музе

– На каких поэтов-современников вы рекомендовали бы читателю обратить внимание? Можно ли услышать от вас топ-авторов, обязательных к ознакомлению?

– Сейчас выпускается большое количество антологий. Первая была выпущена Фондом «Русский мир» в 2015 году. Она называется «Час мужества». Если мне не изменяет память, там около 30 поэтов. Вот, пожалуйста, срез тех лет.

Могу назвать ещё одну книгу-антологию. В 2019 году её выпускал Карен Джангиров, она называется «Мы. Донбасс – точка сборки». Там были не только те авторы, которые пишут сегодня, но и Наталья Хаткина, Николай Анциферов и другие.

Совсем недавно вышел сборник «Поэзия русского лета», в нём 25 авторов. А ещё есть прекрасный сборник «Воскресшие на Третьей мировой», где, кажется, 63 поэта. Сборник, который выпускаю я, выйдет совсем скоро, включит в себя 45 авторов.

Я не могу и не имею права выделить какой-то топ. У каждого из нас какой-то свой поэт. Вообще, человеку свойственно искать своего поэта, автора. И кого он найдёт – Анну Ревякину, Игоря Караулова, Ольгу Старушко, а может быть, всех троих, а может быть, Лену Заславскую, а может быть, Вячеслава Теркулова или Машу Панчехину или отца Дмитрия Трибушного… Тут уж не знаю.

Понимаете, лирическое высказывание, которое даёт поэт, нуждается в резонансе. Это иглоукалывание – попал или не попал со своим автором. Поэтому я не могу вам назвать топ, но какие-то фамилии дорогих мне сердцу людей назвала.

– Анна, вы сказали, что у каждого человека свой автор, свой поэт, своя муза. Вы нашли?

– Да. Я нашла свою музу. Это мой папа и мой город – Донецк. И, конечно, для меня мои тексты очень важны. Но это не значит, что я люблю свои тексты какой-то нарциссической любовью. Нет.

Я поэзию, само вещество поэзии люблю гораздо больше, чем отдельно взятые тексты Анны Ревякиной.

Именно поэтому я взяла на себя такой труд и такое счастье, как создание поэтического, объединяющего сборника поэтов. Это будет такой донбасский хор.